Читать по каким признакам церковь назначает святых. Чины в православной церкви по возрастанию: их иерархия. Вопросы к тринадцатой главе

По учению Святой Православной Церкви святые, угодники Божии, составляя лик святых, молятся перед Богом о живых собратиях своих по вере, которые, в свою очередь, воздают им молитвенное чествование.

Некоторые подвижники, прославившиеся прозорливостью и чудесами, почитались всем народом; иногда даже при жизни в честь их строились храмы. Большей частью святые делались сначала местночтимыми (в монастырях или епархиях), а затем, по мере увеличения чудес от них, чествование их становилось общецерковным.

Почитание святых вошло в обычай с самых первых дней существования христианской Церкви. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Председатель Синодальной Комиссии по канонизации святых, в своем докладе “О канонизации святых в Русской Православной Церкви”, произнесенном на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 6–9 июня 1988 года, отметил, что “к концу первого тысячелетия Православная Церковь имела вполне сформированный список вселенских святых, празднуемый каждой Поместной Церковью. Известность отдельных местных святых возрастала, им начинают строить храмы” .

В истории канонизации святых Русской Православной Церкви выделяются пять периодов: от Крещения Руси до макариевских Соборов; собственно макариевские Соборы (1547 и 1549 гг.); от макариевских Соборов до учреждения Святейшего Синода; синодальный и современный периоды .

Правила, которыми руководствовалась Русская Православная Церковь при причислении подвижников к лику святых, в общих чертах напоминают правила Церкви Константинопольской. “Основным критерием канонизации служил дар чудотворений, проявленный при жизни или по кончине святого, а в некоторых случаях - наличие нетленных останков. Сама канонизация имела три вида. Наряду с ликами святых по характеру их церковного служения (мученики, святители, преподобные и др.) в Русской Церкви различались святые и по распространенности их почитания - местнохрамовые, местноепархиальные и общенациональные” .

Право канонизации местнохрамовых и местноепархиальных святых принадлежало правящему архиерею с ведома Митрополита (позднее - Патриарха всея Руси) и могло ограничиваться лишь устным благословением на почитание местного подвижника.

Право канонизации общецерковных святых принадлежало Митрополиту, или Патриарху всея Руси при участии Собора русских иерархов.

В монастырях почитание подвижников могло начинаться по решению совета монастырских старцев, которые позднее представляли дело на утверждение местного епископа.

“Церковному празднованию памяти святого предшествовала работа епархиальной власти по удостоверению в подлинности чудес при гробе почившего (а часто - и в нетлении мощей), а затем устанавливалось торжественное богослужение в местном храме и назначался день чествования святого, составлялась особая служба, писалась икона, а также “житие” с изображением чудес, удостоверенных дознанием Церковной власти” . Кроме соборного почитания и празднования дней святых, прославленных Богом, христиане отмечали память еще не канонизированных Церковью подвижников особым богослужением - панихидой. “Поскольку церковная память - это народная память, то часто именно она давала материал для канонизации того или иного святого. В этом смысле постоянная (во все времена) и повсеместная (во многих приходах и епархиях) молитвенная память о упокоении со святыми подвижников часто являлась первым шагом к канонизации сего подвижника. При этом многочисленные свидетельства о таких святых порою изобиловали большим числом повествований о чудесах, ими совершенных” .

В Русской Православной Церкви канонизация святых являлась подтверждением уже имевших место фактов народно-церковного почитания усопших подвижников благочестия: церковная же власть освящала это почитание и торжественно провозглашала подвижника веры и благочестия святым.

Канонизация всегда мыслилась церковным сознанием как факт проявления в Церкви святости Божией, действующей через облагодатствованного подвижника благочестия. Посему во все времена основным условием прославления было проявление подлинной освященности, святости праведника. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий в своем докладе на Поместном Соборе Русской Православной Церкви излагает следующие признаки святости православных подвижников:

“1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия (на основании такой веры прославлялись праотцы, отцы, пророки и апостолы).
2. Мученическая за Христа смерть, или истязание за веру Христову (так, в частности, в Церкви прославлялись мученики и исповедники).
3. Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам или от честных его останков - мощей (преподобные, молчальники, столпники, мученики-страстотерпцы, юродивые и др.).
4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.
5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим.
6. Добродетельная, праведная и святая жизнь.
7. В семнадцатом веке, по свидетельству Патриарха Нектария, три вещи признавались причиной истинной святости в людях:
а) Православие безукоризненное;
б) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови;
в) проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес.
8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни” .

При многообразии причин и оснований канонизации святых в различные исторические эпохи существования Церкви одно осталось неизменным: всякое прославление святых есть явление святости Божией, оно всегда совершается по благоизволению и волеизъявлению самой Церкви.

Определенное значение в вопросе канонизации имели мощи. По учению Православной Церкви мощами святых являются как полностью сохранившиеся (нетленные мощи), так и отдельные частицы от тел прославленных Богом праведников. Само наименование их мощами на церковнославянском языке обозначает “мощь”, “силу”, то есть какие-то чудесные, сверхъестественные их проявления, что было свидетельством их причастности Божественной благодати. “Возникновение чудес или чудесных проявлений (источение мира) от мощей в Русской Церкви часто было началом прославления святого. Однако мощи святых нередко износились из земли уже после канонизации, из чего можно заключить, что наличие святых останков оставалось лишь одним из возможных условий прославления святого” .

Всякой канонизации предшествовала подготовительная работа по изучению житий, трудов и подвигов канонизуемого. Это обязательное условие соблюдалось как при единичном, так и при групповом прославлении угодников Божиих. В каждом отдельном случае Церковь, рассмотрев подвиги канонизуемого, определяла основания к его канонизации. После этого выносилось определение о причислении предложенного подвижника к лику святых Божиих угодников. В исследованиях, относящихся к предлагаемой канонизации, были представлены результаты изучения житий, чудес, трудов и подвигов всех нижепоименованных подвижников. Их многообразные подвиги духовного совершенствования призваны озарить путь к спасению современному христианину. “Труды по подготовке данной канонизации выявили необходимость и дальнейших изучений вопроса о прославлении святых, как живших в прошлом веке, так и завершивших свою подвижническую жизнь и подвиги в новое время. Они как звезды на тверди небесной над Русской землей; но требуется достаточно времени и углубленных трудов, дабы представить их жизнь и подвиги для назидания верным” .

Осуществленные за последний период канонизации святых в Русской Православной Церкви являются свидетельством возрождения в ней прерванной на многие десятилетия традиции прославления подвижников веры и благочестия, которая присуща Церкви на протяжении всего ее исторического бытия.

Немногочисленная по своему составу Синодальная Комиссия по канонизации святых, образованная на заседании Священного Синода 10–11 апреля 1989 года, сотрудничая с епископатом, клиром и мирянами, осуществляет своего рода координирующую роль в процессе изучения и подготовки прославления подвижников веры.

В зависимости от степени распространенности почитания подвижника он причисляется к местночтимым или общецерковным святым, “но критерии канонизации остаются одни и те же” .

Как известно, основания для канонизации формировались на протяжении многовековой церковной истории. Основанием для канонизации являются: “неустанная проповедь слова Божия, мученичество и исповедничество за Христа, ревностное святительское служение, высокая праведная жизнь, безукоризненное Православие. Критериями канонизации служат народное почитание подвижников, дары чудотворения, засвидетельствованные при жизни святого или после его смерти, и, нередко, хотя и не обязательно, наличие святых мощей” . “Канонизация должна служить укреплению веры, объединению членов Церкви в любви и согласии, она не должна создавать каких-либо поводов к смущениям и разделениям. Исходя из этих подходов, Комиссия взвешенно и тщательно изучает все поступающие в ее распоряжение материалы и лишь после этого предоставляет их Святейшему Патриарху и Священному Синоду” .

Причисление к местночтимым святым осуществляется с благословения Святейшего Патриарха, а к общецерковным - Архиерейским или Поместным Собором. “Таким образом, канонизация святых выражает соборный разум Церкви” .

На заседании Комиссии по канонизации святых, состоявшемся 18–19 марта 1993 года, по имевшемуся обсуждению была выработана следующая позиция: “В практике Русской Православной Церкви право канонизации местнохрамовых и местноепархиальных святых принадлежало правящему архиерею с ведома и благословения Предстоятеля Церкви - Митрополита, позднее - Патриарха всея Руси. Свидетельством святости являются в Церкви проповедь слова Божия, мученичество и исповедничество за Христа, святительское служение, высокая праведная жизнь, безукоризненное Православие. В подходе к канонизации местночтимых святых использовались те же критерии, что и при общецерковном прославлении: святость того или иного подвижника веры удостоверяется его народным почитанием, даром чудотворения святого при его жизни или после смерти и нередко - наличием нетленных мощей” .

Церковному прославлению святого предшествовала работа епархиальной власти по удостоверению подлинности чудес, связанных с его именем, и освидетельствованию мощей.

Затем составлялись богослужебные тексты в честь данного святого, писались иконы и житие с описанием его деяний и чудес. “Такая практика канонизации святых на епархиальном уровне, сложившаяся в Русской Православной Церкви, должна быть восстановлена и усвоена в работе епархиальных комиссий по канонизации святых для сбора и изучения материалов о канонизации подвижников веры и благочестия, решение о создании которых было принято на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 31 марта - 4 апреля 1992 года” .

1 октября 1993 года Священный Синод заслушал доклад Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Комиссии по канонизации святых, который представил документ этой Комиссии - “К вопросу о порядке канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви на епархиальном уровне”. Священный Синод одобрил представленный Комиссией порядок канонизации святых и рекомендовал его к неукоснительному выполнению во всех епархиях Русской Православной Церкви. В связи с началом деятельности в ряде епархий Русской Православной Церкви комиссий по канонизации, организованных согласно решению Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 31 марта - 4 апреля 1992 года, для них необходимо было разъяснить порядок канонизации местночтимых святых на епархиальном уровне. Соборному решению о создании епархиальных комиссий по канонизации предшествовало Определение Священного Синода от 25 марта 1991 года о сборе на епархиальном уровне материалов о жизни и подвигах мучеников и исповедников веры XX века. В нем отмечалось, что собранные материалы следует направлять в Синодальную Комиссию по канонизации святых для дальнейшего их изучения на предмет канонизации мучеников и исповедников Российских. Епархиальным комиссиям по канонизации следует руководствоваться этим Синодальным Определением. Епархиальная комиссия собирает сведения о жизни, подвигах, чудотворениях и почитании в народе данного подвижника. Составляется его житие и текст деяния о причислении его к лику святых, пишется его икона. Составляются богослужебные тексты, которые передаются на рассмотрение Синодальной Богослужебной комиссии. Собранные материалы пересылаются епархиальным архиереем в Синодальную Комиссию по канонизации. После рассмотрения их в Синодальной Комиссии и при наличии достаточных оснований для канонизации Святейший Патриарх благословляет причисление к лику святых местночтимого подвижника веры и почитание его в данной епархии, о чем сообщается епархиальному архиерею. Канонизация местночтимого святого совершается епархиальным архиереем в установленном в Русской Православной Церкви порядке.

Имена прославленных местночтимых святых не вносятся в общецерковный календарь, и служба им не печатается в общецерковных богослужебных книгах, а публикуется отдельным изданием на местах.

Памятуя о постигших в XX столетии Русскую Православную Церковь испытаниях, хотелось бы особо отметить возрастание в народе почитания мучеников и исповедников веры, за Христа и Церковь Святую жизнь свою положивших. В докладе митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Комиссии Священного Синода по канонизации святых, прочитанном на Архиерейском Соборе 29 ноября - 2 декабря 1994 года, говорится, что “никакое подлинное страдание не пропадает в памяти Церкви, подобно тому как не пропадает бесследно христианский подвиг каждого умершего о Христе, о котором в чине отпевания или панихиды возносится усердная молитва: И сотвори ему (или ей ) вечную память ” . И поэтому Церковь заботливо хранит “Жития” (жизнеописания) святых страдальцев и увещевает верующих благоговейно почитать их, назидаясь их великой любовью ко Господу. “Среди христиан праведной жизни Церковь особо выделяет тех страдальцев, жизнь и особенно смерть которых наиболее ярко и наглядно свидетельствует об их глубочайшей преданности Христу. Такие страдальцы именуются Церковью святыми мучениками, исповедниками, страстотерпцами. Употребляемое в славянском и русском языках слово «страстотерпец» есть небуквальный перевод того греческого слова, которое у древних греков означало «победивший в состязании и носящий знаки этой своей победы, как награду». В православной же гимнографии это слово переводится на славянский и русский языки либо как «победоносец», либо как «страстотерпец»” . В сознании церковного народа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь епископы, клирики и миряне совершали подвиги мученичества и исповедничества. Наименование их “новомучениками Российскими” вошло уже в широкое употребление. “Причислив Патриарха Тихона к лику святых, Архиерейский Собор 1989 года прославил Святителя прежде всего за его исповедническое стояние за Церковь в трудную для нее пору” . От массовых репрессий 30-х годов пострадали десятки тысяч священнослужителей, миллионы православных мирян. “Но впечатление случайности в выборе жертвы несовместимо с христианским мировоззрением, для которого случайности не бывает. Господь говорил: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф 10:29–30).

Мы верим поэтому, что христиане, умершие под пытками с именем Христа, молившиеся Ему перед расстрелом в тюремных подвалах, скончавшиеся, с благодарением Богу за все, от голода и тяжелых работ в лагерях, стали жертвой не трагической случайности, а положили свою жизнь за Христа” .

Канонизация новомучеников, к совершению которой идет Русская Православная Церковь, должна послужить не разделению, а единению церковного народа. Поэтому выбор святых подвижников, предлагаемых для церковного прославления, должен быть бесспорным и самоочевидным. “Считаю, что наш долг, архипастырей Русской Православной Церкви, - сказал митрополит Ювеналий на Архиерейском Соборе, - каждому в своей епархии, чутко и благоговейно отнестись к подобному духовному движению, давая ему церковное руководство и подготавливая в своих епархиях материалы для канонизации новомучеников Российских”.

Именно поэтому Архиерейский Собор, проходивший 31 марта - 4 апреля 1992 года, постановил “образовать во всех епархиях Русской Православной Церкви комиссии по канонизации святых для сбора и изучения материалов к канонизации подвижников веры и благочестия, особенно мучеников и исповедников XX столетия, в пределах каждой епархии” .

В том случае, если почитание местного святого выходит за пределы данной епархии, вопрос о его общецерковной канонизации выносится на суждение Святейшего Патриарха и Священного Синода после изучения в Синодальной Комиссии. “Окончательное решение об общецерковном прославлении принадлежит Поместному или Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви. Между заседаниями таковых Соборов вопрос может решаться на расширенном заседании Священного Синода с учетом мнения всего епископата русской Православной Церкви” .

Комиссией по канонизации святых при Священном Синоде Русской Православной Церкви были подготовлены два документа - “О порядке канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви на епархиальном уровне”, которые были рекомендованы на заседаниях Священного Синода 25 марта и 1 октября 1993 года “к неукоснительному выполнению во всех епархиях Русской Православной Церкви”. Указанные в этих документах принципы канонизации и должны определять деятельность епархиальных канонизационных комиссий. В течение последних двух лет в ряде епархий Русской Православной Церкви по благословению Святейшего Патриарха были проведены канонизации местночтимых святых на епархиальном уровне. Возрождение процесса канонизации святых в епархиях свидетельствует о никогда не прекращавшемся почитании угодников Божиих в народе церковном. На заседании Священного Синода 22 февраля 1993 года под председательством Патриарха был заслушан доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Комисси по канонизации святых, в котором представлены результаты обсуждения вопросов богослужебной практики, связанных с почитанием местночтимых святых.

“В том случае, если имеются тропарь и кондак местночтимому святому, а службы не имеется, то совершать службы этому святому можно по Общей Минее. В том случае, если нет местночтимому святому тропаря и кондака, то общими тропарями, кондаками и службами пользоваться можно по роду его подвижничества. Что же касается составления новых тропарей, кондаков и служб данному подвижнику, то эта инициатива может исходить от правящего архиерея, который должен обратиться к Святейшему Патриарху с проектом соответствующих служб или с просьбой о составлении таковых в Богослужебную Комиссию. Если имеются тропарь и кондак местночтимому подвижнику, составленные в прошлом, то нужно провести исследование, являются ли эти тропарь и кондак следом установленного в прошлом местного его почитания как святого. Если же в этом убедиться невозможно, то ему следует совершать панихиду без употребления имеющихся тропаря и кондака” .

Все увеличивающееся количество церквей и всевозможных сект затрудняет для некоторых вопрос, какая из них является истинной Церковью и существует ли вообще в наше время единая истинная Церковь.

Может быть, думают некоторые, первоначальная апостольская Церковь постепенно раздробилась, и существующие теперь церкви обладают лишь осколками ее бывшего духовного богатства - благодати и истины. При таком воззрении на Церковь некоторые полагают, что ее можно восстановить из существующих христианских деноминаций путем сговора и взаимных уступок. Такое воззрение лежит в основе современного экуменического дви-жения; которое не признает ни одну церковь истинной. Может быть, думают другие, Церковь принципиально никогда ничего общего не имела с официальными церква-ми, но всегда состояла из отдельных верующих людей, принадлежащих к разным церковным группировкам. Это последнее мнение выразилось в учении о так называемой “невидимой церкви”, выдвигаемом современными протестантскими бого-словами. Наконец, для многих христиан неясно: нужна ли вообще Церковь, когда человек спасается своей верой?
Все эти противоречивые и, в сущности, неверные мнения о Церкви вытекают из непонимания центральной истины учения Христова - о спасении человека. При чтении Евангелия и апостольских посланий, становится очевидным, что по мысли Спасителя люди призываются спасать свои души не в одиночку и разрозненно, но совместно, составляя единое, благодатное Царство добра. Ведь и царство зла, воз-главляемое князем тьмы, в своей войне против Церкви действует сплоченно, о чем напомнил Спаситель, говоря: “Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою, как же устоит царство его?” (Мф. 12: 26)
Тем не менее, при всей пестроте современных мнений о Церкви, большинст-во здравомыслящих христиан согласно с тем, что в апостольское время существо-вала истинная Церковь Христова, как единое общество спасаемых. Книга Деяний святых апостолов повествует о возникновении Церкви в Иерусалиме, когда на пятидесятый день после Воскресения Спасителя, Дух Святой в виде огненных языков сошел на апостолов. С того дня вера христианская стала быстро распространяться в разных частях общинной Римской империи. По мере ее распространения, в городах и селах стали возникать христианские общины - церкви. В повседневной жизни, по причине огромных расстояний, эти общины жили более или менее обособленно друг от друга. Однако, они себя считали органически принадлежащими к единой, святой, соборной и апостольской Церкви. Их объединяли единая вера и единый источник освящения, почерпаемый в благодатных таинствах (крещения, причащения и возложения рук - рукоположения). Поначалу эти священные действия со-вершали сами апостолы. Однако, в скором времени явилась нужда в помощниках, и апостолы из членов христианских общин выбирали достойных кандидатов, которых рукополагали в епископы, пресвитеры и диаконы. Апостолы вменяли епископам в обязанность следить за чистотой христианского учения, учить верующих благочестиво жить и рукополагать себе помощников в лице новых епископов, священ-ников и диаконов. Так, Церковь на протяжении первых веков, подобно дереву, по-стоянно росла и распространялась по разным странам, обогащаясь духовным опы-том, религиозной литературой, богослужебными молитвами и песнопениями, позже - архитектурой храмов и церковным искусством, но всегда сохраняя сущность истинной Церкви Христовой.
Евангелия и апостольские послания появились не сразу и не всюду одновре-менно. В течение многих десятилетий после возникновения Церкви источником наставления было не Писание, но устная проповедь, самими апостолами названная Преданием (1 Кор. 11: 16 и 15:2, 2 Фес.2: 15 и 3: 6, 1 Тим. 6: 20). Предание - это единая вероучительная традиция. В церкви оно всегда имело решающее значение в вопросе, что правильно, а что нет. Когда где-либо возникало нечто, несогласное с апостольской традицией, - будь то в вопросах веры, совершения таинств или управления - оно признавалось ложным и отвергалось. Продолжая апостольскую традицию, епископы первых веков кропотливо проверяли все христианские рукопи-си и постепенно собрали труды апостолов, Евангелия и послания, в один сборник книг, который был назван Новозаветным Писанием и вместе с книгами Ветхого Завета составил Библию в настоящем ее виде. Этот процесс собирания книг был закончен в 3-ем столетии. Книги спорные, не во всем согласные с апостольской традицией, выдаваемые за апостольские, отвергались как подложные, апокрифические. Таким образом, апостольское Предание имело решающее значение для фор-мирования Новозаветного Писания - этого письменного сокровища Церкви. Сейчас христиане всех деноминаций пользуются Новозаветным Писанием - часто произвольно, без благоговения, не сознавая, что оно есть собственность истинной Церкви - сокровище, ею бережно собранное.
Благодаря другим дошедшим до нас письменным памятникам, написанным учениками святых апостолов, нам известны многие ценные подробности о жизни и вере христианских общин в первые века христианской эры. В то время вера в суще-ствование единой, святой, апостольской Церкви была всеобщей. Естественно, что Церковь тогда имела и свою видимую сторону - в “вечерях любви” (литургиях) и других богослужениях, в епископах и священниках, в молитвах и песнях церков-ных, в законах (апостольских правилах), регулирующих жизнь и взаимоотношения отдельных церквей, во всех проявлениях жизни христианских общин. Поэтому надо признать, что учение о “невидимой” церкви ново и неверно.
Согласившись с фактом существования реальной, единой Церкви в первые века христианства, можно ли найти такой исторический момент, когда она раздро-билась и перестала существовать? Честный ответ должен быть - нет! Дело в том, что уклонение от чистоты апостольского учения, - ереси, начали возникать еще в апостольское время. Особенно активными тогда оказались гностические учения, которые в христианской вере примешивали элементы языческой философии. Апо-столы в своих посланиях предостерегали христиан против этих учений и прямо утверждали, что приверженцы этих сект отпали от веры. К еретикам апостолы относились, как к сухим ветвям, отломившимся от церковного дерева. Подобным образом и преемники апостолов, епископы первых веков, не признавали полно-правными возникавшие при них уклонения от апостольской веры и упорствующих приверженцев этих учений отлучали от Церкви, следуя наставлению апостолов: “Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы бла-говествовали, да будет (он) анафема” (т.е. да будет он отлучен, Гал. 1: 8-9).
Таким образом, в первые века христианства вопрос об единстве Церкви был ясен: Церковь - это единая духовная семья, несущая с апостольских времен истинное учение, одни таинства и непрерывное преемство благодати, перехо-дящее от епископа к епископу. Для преемников апостолов не подлежало сомне-нию, что Церковь совершенно необходима для спасения. Она хранит и возвещает чистое учение Христово, она освящает верующих и ведет их к спасению. Пользуясь образными сравнениями Священного Писания, в первые века христианства Церковь мыслилась, как огражденный “овчий двор”, в котором добрый Пастырь - Христос защищает своих овец от “волка” - диавола. Церковь уподобилась Лозе, в которой верующие, как ветви, получают духовные силы, необходимые для христианской жизни и добрых дел. Церковь понималась, как Тело Христово, в Котором каждый верующий как член должен нести служение нужное целому. Церковь изображалась в виде Ноева ковчега, в котором верующие переплывают житейское море и достигают пристани Царства Небесного. Церковь уподоблялась высокой горе, возвышающейся над человеческими заблуждениями и ведущей своих путников к небу - общению с Богом, ангелами и святыми.
В первые века христианства верить во Христа - значило верить и в то, что дело, которое Он совершил на земле, те средства, которые Он дал верующим для спасения, не могут быть утрачены или отняты усилиями диавола. Ветхозаветные пророки, Господь Иисус Христос и Его апостолы определенно учили о пребывании Церкви до самых последних времен существования мира: “Во дни тех (языческих) царств Бог Небесный воздвигнет Царство, которое вовеки не разрушится... Оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно” - предсказал Ангел пророку Даниилу (Дан. 2: 44). Господь обещал Апостолу Петру: “На сем камне (веры) Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее” (Мф. 16: 18).
Подобным образом и мы, если верим обещанию Спасителя, должны призна-вать существование Его Церкви в наши дни и до конца существования мира. Пока еще мы не указали, где она, но только высказываем принципиальное положение: она должна существовать в своей святой, цельной, реальной природе. Раздроблен-ная, поврежденная, испарившаяся, она - не Церковь.
Итак, где она? По каким признакам можно ее разыскать среди множества со-временных христианских ветвей?
Во-первых, настоящая Церковь должна содержать неповрежденным чистое христианское учение, проповедованное апостолами. В принесении Истины людям заключалась цель пришествия Сына Божьего на землю, как Он сказал перед Своими крестными страданиями: “Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об Истине; всякий, кто от Истины, слушает гласа Моего” (Иоан. 18: 37). Апостол Павел, наставляя своего ученика Тимофея, как ему следует испол-нять свои епископские обязанности, пишет в заключении: “Чтобы ты знал, если я замедлю, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога Жи-вого, столп и утверждение Истины” (1 Тим. 3: 15). С прискорбием надо признать, что в вопросе учения мы видим среди современных ветвей большой разнобой. Принципиально необходимо согласиться, что не могут все учить правильно. Если, например, одна церковь утверждает, что Причастие есть Тело и Кровь Христовы, а другая, что - нет, то невозможно, чтобы обе были правы. Или, если одна церковь верит в реальность духовной силы крестного знамения, а другая эту силу отрицает, то очевидно, что одна из них заблуждается. Истинная Церковь должна быть та, ко-торая ни в чем не расходится в вопросах веры с Церковью первых веков христиан-ства. Когда человек безпристрастно сравнит учения современных христианских церквей, то он, как мы увидим дальше, должен прийти к заключению, что только Православная Церковь исповедует неповрежденную веру древней апостольской Церкви.
Другим признаком, по которому можно найти истинную Церковь, является благодать или сила Божия, которой Церковь призвана освещать и укреплять верующих. Хотя благодать есть невидимая сила, однако, существует и внешнее условие, по которому можно судить и о ее наличии или отсутствии, это - апостольское преемство. С апостольских времен благодать давалась верующим в таинствах крещения, причастия, возложения рук (миропомазание и хиротонии) и других. Со-вершителями этих таинств были сначала апостолы (Деян. 8: 14-17), потом - епи-скопы и пресвитеры. Право совершать эти таинства передавалось исключительно преемственным способом: апостолы рукополагали епископов, и только им разреша-ли рукополагать других епископов, священников и диаконов. Апостольское преемство подобно священному огню, который от одной свечи зажигает другие. Если огонь погас или цепь апостольского преемства прервалась, - нет больше ни свя-щенства, ни таинств, утрачены средства освящения верующих. Поэтому с апостоль-ских времен всегда внимательно следили за сохранением апостольской преемствен-ности, чтобы епископа рукополагал непременно истинный епископ, рукоположение которого преемственно восходит к апостолам. Епископов, впавших в ересь или ведущих недостойный образ жизни, низлагали, и они теряли право совершать таинства и рукополагать себе преемников.
В наше время существует только несколько церквей, видимость апостольской преемственности которых не подлежит сомнению - это Православная Церковь, Католическая и некоторые неправославные восточные церкви: коптская, ар-мянская и т.д., (которые, впрочем, отпали от чистоты апостольского учения еще во времена Вселенских Соборов). Христианские деноминации, принципиально отри-цающие необходимость священства и апостольского преемства, уже по этому одному признаку существенно отличаются от Церкви первых веков и потому не могут быть истинными.
Конечно, духовно чуткий человек не нуждается во внешних доказательствах действия благодати Божией, когда он живо ощущает ее теплое и умиротворяющее веяние, получаемое им в таинствах и богослужениях Православной Церкви.
Следующим признаком истинной Церкви являются ее страдания. Если людям затруднительно разобраться, какая Церковь истинная, то диавол, ее враг, отлично это понимает. Он ненавидит Церковь и старается ее уничтожить. Знакомясь с историей Церкви, мы видим, что действительно, ее история написана слезами и кровью мучеников за веру. Начало гонений положили иудейские первосвященники и книжники еще в апостольское время. Потом идут три столетия гонений в Римской империи со стороны римских императоров и областных правителей. После них меч против Церкви подняли арабы-мусульмане, потом - крестоносцы, пришедшие с Запада. Они настолько подорвали физические силы Византии, этого оплота Право-славия, что она не могла противостоять туркам, наводнившим ее в 14-15-м столети-ях. Наконец, богоборцы-коммунисты превзошли всех своей жестокостью, истребив больше христиан, чем все предыдущие гонители вместе взятые. Но вот чудо: кровь мучеников служит семенем для новых христиан, и врата ада не могут одолеть Церк-ви, как и обещал Христос.
Наконец, верным и сравнительно легким способом для нахождения Церкви Христовой является историческое исследование. Истинная Церковь должна непрерывно восходить к апостольским временам. Для применения принци-па исторического исследования нет надобности углубляться во все подробности развития и распространения христианства или тонкости вероучения. Достаточно выяснить, когда возникла та или иная Церковь. Если она возникла, скажем, в 16-м или в каком-нибудь другом столетии, а не в апостольское время, то она не может быть истинной. По этому одному признаку надо отклонить претензии на звание Церкви Христовой всех деноминаций, ведущих свое начало от Лютера и его после-дователей, как то - лютеранскую, кальвинистскую, пресвитерианскую, и более поздние - мормонскую, баптистскую, адвентистскую, свидетелей Иеговы, пятиде-сятников и прочих, им подобных. Эти деноминации основаны не Христом или Его апостолами, а лжепророками - лютерами, кальвинами, генрихами, смитами и другими новаторами.
Цель настоящей брошюры - ознакомить православного читателя с историей возникно-вения главнейших современных христианских ветвей и с сутью их учения, чтобы помочь увидеть, чем они отличаются от единой святой и апостольской Церкви, основанной Хри-стом. Во времена “христологических споров” с IV по VIII столетие, от Церкви отпало не-сколько еретических течений - ариане, македоняне, несториане, монофизиты и монофи-литы, иконоборцы и другие. Их учения были осуждены Вселенскими Соборами (которых было семь), и эти ереси не представляют собой опасности для православного человека. Поэтому мы не будем здесь о них говорить.
Начнем с того, что скажем несколько слов о Православной Церкви.

Православная церковь поклоняется пяти тысячам святых, и почти половину канонизировали совсем недавно. РПЦ часто упрекают, что конвейер канонизации движется слишком быстро, что нимб и житие получают сомнительные политики вроде царя Николая Второго. Протоиерей Олег Митров, член Синодальной комиссии по канонизации святых, рассказал «Снобу», как церковь выбирает, кто новомученик, кто преподобный, а кто просто хороший человек.

Как рассказывает протоиерей, святость достигается не одним днем, а многими трудами, молитвами, стремлением к исполнению заповедей. В ответ на это Бог посылает человеку свои дары. Апостол Павел перечисляет их: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. По этим качествам, а особенно по таким сверхъестественным дарам, как любовь к врагам, бесстрастие, подлинное смирение, мы можем судить о действии Бога и Его благодати в человеке.

Несмотря на то что любить и радоваться могут и грешные люди, и просто неверующие, это все временное, а апостол Павел говорит о непреходящей радости: например, человека пытают, а он при этом ощущает радость от связи с Богом. Можно привести в пример новомучеников - святых ХХ века. Сохранились их последние письма и дневники. Люди были в ужасающих условиях, сидели в лагерях в ожидании расстрела, но при этом писали, что никогда не были так счастливы, никогда не переживали так остро Бога. Это ли не свидетельство, что вечное блаженство только в Боге?

Если есть сомнения, что это могла быть просто защитная реакция психики на кошмар, происходящий вокруг, то в православной церкви есть понятие «трезвомыслие». Подвижники очень критически относятся к тому, что они чувствуют. У них выработан навык отличать ложь от правды. Мне кажется, их словам можно верить.

Николай II и Ванга

Что же касается людей, которые нарушили заповедь и стали святыми, например, разбойник, который был распят с Христом, то он вошел в рай через покаяние, исповедание Христа и безропотное терпение предсмертных страданий. Хотя все это вместилось в несколько часов, но в духовном смысле оказалось столь велико, что Господь даровал ему вечное блаженство в Своем Царстве.

Еще один пример — Николай II, который не отдавал приказа на расстрел мирной демонстрации в 1905 году, это советский пропагандистский штамп. Прославление Николая II и его семьи никак не связано с его государственной деятельностью.

«Как бы мы ни относились к царской семье, здесь нет оснований для канонизации или примера для подражания другим христианам. Но царская семья страдала в заключении, безропотно несла свой крест и приняла от рук палачей мученическую смерть», — говорит Олег Митров.

Из-за того что Николай II принял смерть не за Христа, когда канонизировали царскую семью, были споры и внутри церкви, было много противников. Поэтому когда комиссия рассматривала этот вопрос, то предложила осуществить их канонизацию в лике страстотерпцев, а не мучеников. То есть тех, кто претерпел безвинные страдания и смерть.

В случае с царской семьей мы твердо знаем, что у них была нормальная церковная жизнь с исповедями и причащениями. Мы знаем, как царская семья вела себя накануне смерти: члены семьи вели дневники. Они проявляли христианские качества вроде смирения и относились к происходящему как к промыслу Божию, рассказывает Митров.

Святого выбирает Бог. Именно Он посылает людям знак из иного мира - чудо. Святость видна при жизни: святой творит чудеса молитвами, исцеляет людей, предвидит будущее. На основании чудес рождается почитание подвижника народом, к нему начинают обращаться за помощью, иногда при жизни, иногда уже по кончине. Проходит время, и архиерей, в епархии которого подвизался подвижник, поручает составить жизнеописание подвижника, собрать свидетельства о его чудесах и благодатной помощи: что это за человек, как он подвизался, правдивы ли его чудеса, не ложное ли к нему почитание, как например в случае с Вангой.

Несмотря на то что Ванга творила чудеса, они могут быть и от дьявола. В Русской Церкви чаще всего прославляли подвижников на основании посмертных чудес, когда Божественная благодать действовала или через мощи святого, или по молитвенному обращению к нему. А бывали случаи, когда мощи обретали, выставляли в храме, а чудес не происходило, и тогда решение о прославлении откладывали до тех пор, пока Бог утвердительно не выскажется об этом человеке.

Канонизация

Перед тем как причислить кого-то к святым, комиссия работает с архивами, периодикой, воспоминаниями. Канонизация - это исследование. Необходимо представить документы, свидетельствующие о почитании праведника, о чудесах и молитвенной помощи по его заступничеству. В случае с новомучениками особо тщательно изучаются следственные дела, по которым мученик проходил обвиняемым или свидетелем. Собранные материалы за подписью правящего архиерея передаются в Синодальную комиссию по канонизации святых. По итогам дискуссии материалы могут быть либо отклонены, либо отправлены на доработку или представлены священноначалию для принятия окончательного решения о прославлении святого.

От канонизации отказываются довольно часто. Причина либо в несоответствии критериям канонизации, либо в недостаточном уровне подготовленных материалов. «Этот процесс требует времени: иногда несколько лет, иногда несколько столетий», — говорит протоиерей.

Центральная тема экклесиологии связана с четырьмя "признаками" Церкви - то есть четырьмя определяющими характеристиками христианской Церкви, зафиксированными в христианских символах веры. Эти символы утверждают веру в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь". Четыре определения, включенные в эту фразу - "единая", "святая", "соборная" и "апостольская" - стали известны как "признаки" Церкви и, начиная с четвертого века, играли важную роль в экклесиологических дискуссиях. Ниже мы попытаемся вкратце рассмотреть каждый из них.

"Единая"

Единство Церкви имело центральное значение для христианской мысли по вопросу о признаках Церкви. Всемирный совет церквей - одна из важнейших современных организаций в сфере христианского единства - определяет себя как "братство церквей, исповедующих Господа нашего Иисуса Христа Богом и Спасителем". Однако, именно это определение допускает существование множества церквей - англиканской, баптистской, методистской, православной, пресвитерианской, римскокатолической и так далее. Как же можно говорить о "единой Церкви", когда существует такое множество церквей? Или о "единстве Церкви", когда она столь четко разъединена на организационном уровне?

Можно указать на два эпизода в церковной истории как имеющих особое значение в связи с этим вопросом. Первый относится к Северной Африке третьего века, когда разделение в Церкви стало потенциально разрушительной чертой. В ходе гонений при императоре Деции (250-251 гг.) множество христиан оставили веру перед лицом притеснений. Сразу возникли разделения относительно того, как относиться к таким людям: означало ли это падение конец их веры, или они могли быть восстановлены в Церкви через покаяние? Мнения резко разделились и возникли серьезные разногласия и напряженность. (Рассмотренный выше донатистский спор можно считать развитием этой нерешенной проблемы в ответ на позднейшие Диоклетиановы гонения.)

В своей работе "О единстве кафолической Церкви " (251 г.), написанной в ответ на кризис, возникший в результате гонений Деция, Киприан Карфагенский настаивал на абсолютном единстве Церкви, сравнивая ее с "цельной ризой Христовой", которую нельзя разделить, ибо она соткана сверху донизу. Нарушение этого единства приведет в разрушению ее сущности.

"Каждый, кто отделяется от Церкви, примыкает к прелюбодейке и отделяется от обетовании Церкви. Отошедший от Церкви Христовой не может получить награды Христовы. Нельзя иметь Бога Отцом, не имея Церковь матерью. Если бы кому-то из находящихся за бортом Ноева ковчега удалось спастись, то можно было бы считать, что существует спасение вне Церкви".

Существует всего одна Церковь и спасение за ее оградой невозможно. Extra ecclesiam nulla salus - "вне Церкви нет спасения". Впоследствии Киприан Карфагенский принял мученическую смерть, что придало его идеям о единстве особый статус в регионе, а также заставило Августина делать на них значительный акцент в своих произведениях.

Реформация шестнадцатого века также стала свидетелем споров об этом вопросе. Как, раздавался вопрос, могли реформаторы оправдать создание раскольных церквей, которые вели к нарушению церковного единства? (Следует помнить, что Реформация проходила в западноевропейской обстановке, в которой единственной значительной церковной группой была ранее более или менее неделимая римско-католическая церковь). Как отмечалось выше, деятели Реформации отвечали утверждением, что средневековая церковь была до такой степени испорчена, что ее нельзя было считать Церковью в строгом смысле слова. Таким образом, была подготовлена почва для взрывного увеличения числа вероисповеданий.

После того, как был установлен принцип отделения от материнской церкви по доктринальным причинам, мало что можно было сделать, чтобы пресечь этот процесс. Так, в шестнадцатом веке англиканская церковь откололась от средневековой католической церкви; в восемнадцатом веке от англиканской церкви откололось методистское течение; в девятнадцатом веке методизм в вопросе о предопределении разделился на уэслианскую и кальвинистскую церкви. Начиная с шестнадцатого века стало ясно, что идею о "единой Церкви" нельзя более понимать социологически и организационно.

Столкнувшись с явным противоречием между теоретической верой в "единую Церковь" и суровой реальностью множественности церквей, некоторые христианские авторы стали разрабатывать подходы, позволяющие воспринимать последние в рамках первой. Можно указать на четыре подхода, каждый из которых имел сильные и слабые стороны.

1. Империалистский подход, объявляющий, что существует всего одна реальная церковь, которая заслуживает звания истинной Церкви, а все остальные церкви ложны или в лучшем случае отдалены приближениями к ней. Эта позиция была характерна для римского католичества до II Ватиканского собора (1962-1965), который сделал важный шаг признания других церквей братьями и сестрами во Христе.

2. Платонический подход, проводящий основополагающее разграничение между реальной церковью (являющейся видимой исторической реальностью) и идеальной Церковью. Этот подход встретил относительно мало поддержки в христианском богословии основного течения, хотя некоторые исследователи утверждают, что эту идею можно усмотреть в том, как Реформация делала разграничение между "видимой" и"невидимой" Церквами. Однако, как мы отмечали выше, это разграничение лучше истолковывать в эсхатологическом свете.

3. Эсхатологический подход, считающий, что нынешнее разделенное состояние Церкви будет в последний день отменено. Нынешняя ситуация является временной и будет исправлена во время эсхатологического исполнения. Такое понимание стоит за разграничением между"видимой" и "невидимой" Церковью, которое проводил Кальвин.

4. Биологической подход, сравнивающий историческую эволюцию Церкви с ветвями дерева. Этот образ, разработанный немецким пиетистским автором восемнадцатого века Николаусом фон Цинцендорфом и с энтузиазмом принятый англиканскими авторами в следующем веке, позволяет усмотреть органическое единство различных реальных церквей -например, римско-католической, англиканской, православных церквей -несмотря на их различия.

Однако, в последние годы многие богословы, интересующиеся экуменизмом (от гр. "оеситепе" - весь мир; в настоящее время обычно понимается как "движение, занимающееся содействием церковному единству"), утверждают, что необходимо возродить истинный принцип "единства Церкви" после многих веков искажений. Максима "ubi Christus , ibi ecclesia " ("где есть Христос, там есть Церковь"), принадлежащая Игнатию Антиохийскому указывала на то, что единство Церкви основано на Христе, а не каком-либо культурном или историческом факторе. На протяжении всего Нового Завета, утверждали они, разнообразие местных церквей не считалось ущемлением единства Церкви.

Церковь уже обладает единством, вытекающим из ее общего божественного призвания, которое выражается в различных сообществах, культурах и обстановках. "Единство" не следует понимать социологически или организационно, но богословски. Ганс Кюнг подчеркивает этот вопрос в своем магистрском исследовании "Церковь ":

"Единство Церкви является духовной сущностью... Один и Тот же Бог собирает рассеянных со всех мест и времен и делает их единым народом Божьим. Один и Тот же Христос Своим словом и Духом соединяет всех вместе одними и теми же братскими узами Тела Христова... Церковь едина, и поэтому должна быть единой".

Г. Кюнг подчеркивает, что единство Церкви основано на спасительных трудах Бога во Христе. Это ни в коей мере не противоречит тому, что Церковь приспосабливается к местным культурным условиям, что приводит к образованию местных церквей. По словам Г. Кюнга:

"Единство Церкви предполагает множественность церквей; различным Церквам не нужно отвергать свои истоки или свое конкретное положение; их язык, их история, их обычаи и традиции, их образ жизни и мысли, их личностная структура могут фундаментально отличаться, и никто не имеет права лишать их этого. Одно и то же не подходит для всех, всегда и везде".

Проиллюстрировать это можно на примере англиканства, семейства церквей, исторические истоки которого лежат в английской Реформации. Тридцать девять догматов (1571 г.), которые в то время излагали характерные черты этого движения, являются не чем иным, как утверждением основных положений католической веры, признавая в то же время значительную степень свободы в связи с потенциальными областями раздора (что явствует из завуалированного рассмотрения крайне спорного вопроса о предопределении в догмате XVII). Если англиканство " и обладает "существенными чертами", то эти "существенные черты" те же, что у всей Церкви Божьей, частью которой является англиканство. Можно утверждать, что отличительные черты англиканства заключаются в применении им Евангелия к конкретной исторической ситуации - Англии, а впоследствии и британских колониях. Американский англиканский богослов Льюис Вейль говорит об этом следующим образом:

"Евангелие в англиканстве, таким образом, выступает в качестве одной гранью обширной мозаики. По существу своему оно соответствует Евангелию, которое провозглашают и которому верят во всем мире. Однако, оно также характеризуется своими особенностями как восприятие спасительных дел Божьих в конкретной культуре и формируется взглядами и ограничениями людей, которые сами стремились претворить в жизнь Евангелие в конкретной ситуации".

Это представляет собой утверждение основополагающего единства христианской Церкви, признавая в то же время необходимость приспособления к местным обстоятельствам.

Стремительный рост евангелического движения в современной Церкви имеет большое значение в связи с доктриной Церкви. Оно становится всемирным трансденоминационным движением, которое способно сосуществовать во всех основных вероисповеданиях Западной церкви, включая и римско-католическую церковь. Движение не привязано неразрывно к какому-либо конкретному вероисповеданию. Евангелическая приверженность корпоративной концепции христианской жизни не влечет за собой конкретного определения богословия Церкви (см. раздел "Евангелизм" в главе 4). Именно потому, что оно не имеет определяющей или ограничивающей экклесиологии, оно может приспособиться практически к любой форме церковного устройства.

Хорошим примером этому может послужить история движения. В настоящее время известно, что евангелические настроения были глубоко укоренены в итальянской церкви в 1520-1530-е гг., когда видные итальянские церковные руководители (включая нескольких кардиналов) регулярно собирались в целом ряде городов для изучения Священного Писания и произведений протестантских реформаторов. Не наблюдалось каких-либо трений между евангелической духовностью и католической экклесиологией; лишь в 1540-е годы, когда обстановка радикально политизировалась из-за вмешательства имперской политики в богословские споры, евангелическое движение стало считаться дестабилизирующим влиянием в итальянской церкви.

В настоящее время известно, что аналогичные тенденции происходят в римско-католической церкви в Соединенных Штатах, когда все большее число членов находят, что евангеликализм отвечает их духовным нуждам, однако, они не считают (и не обязаны считать), что их участие в евангелической духовности влечет за собой отказ от их приверженности католическим церковным структурам. Единство Церкви здесь основывается не на какой-либо конкретной экклесиастической организационной системе, а на общей приверженности Евангелию - Благой вести Иисуса Христа.

"Святая"

Ранее мы уже отмечали, что идея о единстве Церкви казалась фатально дискредитированной разросшимся числом деноминаций. Теоретическому единству Церкви противоречила реальность, в которой Церковь выглядела разделенной и расчлененной. Это же противоречие между теорией и опытом возникает и в случае с утверждением о "святости" Церкви, когда как прошлая история, так и нынешний опыт этой организации указывают на греховность как Церкви, так и членов.

Как можно примирить теоретическую святость Церкви и греховность христианских верующих? Наиболее значительную попытку привести опыт в соответствие с теорией можно усмотреть в таких сектантских движениях, как донатизм и анабаптизм. Оба эти движения придавали большое значение внешней святости членов Церкви, отлучая тех, кого считали не соответствующим установленным стандартам святости. Этот строгий подход противоречил значительной части Нового Завета, где утверждались "погрешимость" и "прощаемость" - если можно употребить такой неологизм - верующих. Другие утверждали, что можно провести разграничение между святостью Церкви и греховностью ее членов. Такое утверждение ставит сложный богословский вопрос о том, может ли Церковь существовать без членов и подразумевает невоплощенную Церковь, не имеющую какой-либо реальной связи с людьми.

Другой подход основывается на эсхатологической перспективе. Церковь в настоящее время столь же грешна как и ее члены; тем не менее, в последний день она будет очищена. "Каждый раз, когда я говорил о том, что Церковь не имеет пятна или складки, я не имел в виду, что она уже является таковой, но что она должна подготовить себя быть такой во времена, когда она также предстанет в славе" (Августин). "Церковь будет... без пятна и складки... лишь в нашем вечном доме, но не на пути к нему. Как напоминает нам 1 Ин.1:8, говорить, что мы не имеем греха, значит, обманывать себя" (Фома Аквинский).

Вероятно, чтобы понять эту проблему, наиболее полезно будет более подробно исследовать термин "святая". В современном нашем языке этот термин имеет ассоциации с "нравственностью", "безгрешностью" и "чистотой", что часто имеет мало общего с поведением падших людей. Древнееврейский термин "kadad ", лежащий в основе новозаветной концепции святости, имел, однако, значение "выделенное™" или "отделенности". Присутствует сильный оттенок "посвящения": быть святым означает быть выделенным и посвященным служению Божьему. Основополагающим элементом ветхозаветной идеи о святости является "кто-то или что-то, что Бог выделил". Новый Завет практически полностью сводит эту идею к личной святости. Он отвергает возможность "святых мест" или "святых вещей". Люди могут быть "святыми" лишь в том, что они посвящены Богу, и выделены из мира своим божественным призванием. Целый ряд богословов высказывал мнение о соотношении между идеями о "Церкви" (обозначающее ее греческое слово может иметь значение "те, кто призваны") и "святых" (то есть людях, которые были выделены из мира, благодаря своему божественному призванию).

"Святость Церкви" таким образом подразумевает святость Того, Кто призвал эту Церковь и ее членов. Церковь была отделена от мира, чтобы свидетельствовать о благодати и спасении Божьем. В этом смысле существует явная связь между тем, что Церковь представляется "святой" и тем, что она является "апостольской". В своих коннотациях термин "святая" является богословским, а не нравственным, утверждая призвание Церкви и ее членов и надежду, что когда-то Церковь разделит жизнь и славу Бога.

"Вселенская" (Кафолическая)

Термин "кафолическая" (англ, catholic ), особенно в нерелигиозных кругах, часто путают с "римско-католическая" (англ Roman Catholic ) Хотя такая путаница является понятной, следует сохранять должное разграничение между этими двумя терминами. "Кафоличны" не только римокатолики, точно так как не только православные (англ. Orthodox ) авторы ортодоксальны в своем богословии. Действительно, многие протестантские церкви, недовольные использованием термина "кафолическая" в своих символах веры, заменили его термином "соборная", утверждая, что таким образом вера в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь" становится более понятной.

Термин "кафолическая" происходит от греческой фразы "kath holou " ("относящееся к целому"). Впоследствии из этих греческих слов произошло латинское слово "cathohcus ", которое приобрело значение "универсальная или вселенская". Это значение слова сохраняется в английской фразе "catholic tastes ", означающей "широко распространенные вкусы", а не "римско-католические вкусы". В более старых версиях английской Библии некоторые новозаветные послания (например, Послания Иакова и Иоанна) называются "кафолическими" (англ catholic epistles , ср. рус соборные послания), поскольку они адресованы всем христианам (в отличие от Посланий Павла, которые адресованы конкретным церквам, например Коринфской или Римской).

Термин "кафолическая" нигде в Новом Завете не используется в отношении Церкви в целом. Павел употребляет в отношении местных церквей или общин термин "ekklesia ", который, однако, понимается как нечто, выходящее за рамки местной общины верующих. Хотя отдельная церковь не представляет Церковь во всей ее полноте, она тем не менее участвует в этой полноте. Именно это понятие о полноте впоследствии воплотилось в термине "кафолическая". Этот термин был введен в последующие века в попытке свести воедино основополагающие новозаветные взгляды и обозначить их одним словом. Первое известное использование фразы "кафолическая Церковь" встречается в произведениях Игнатия Антиохийского, который принял мученическую смерть в Риме около 110 года: "Где есть Иисус Христос, там есть кафолическая Церковь". В других произведениях второго века этот термин используется для обозначения существования наряду с местными общинами и вселенской Церкви.

После обращения Константина значение этого термина фундаментально изменилось. К концу четвертого века термин "ecclesia catholica " ("кафолическая Церковь) стал означать "имперская Церковь", то есть, единственная законная религия Римской империи. Все другие формы веры, включая христианские верования, которые отличались от основного течения, были объявлены незаконными.

Дальнейшее расширение Церкви в этот период привело и к развитию значения термина "кафолическая". К началу пятого века христианство прочно укоренилось во всем средиземноморском мире. В ответ на это, термин же "кафолическая" стал пониматься все больше как "охватывающая весь мир".

В период своего раннего развития термин "кафолическая" применительно к Церкви прошел через три стадии изменений значения:

1. Всеобщая и всеобъемлющая Церковь, охватывающая собой и лежащая в основе поместных церквей. В этом значении термин является описательным и неполемическим, указывающим на тот факт, что каждая поместная церковь представляет вселенскую Церковь Существует очевидная связь между понятиями "единства" и "кафоличности".

2. Церковь, являющаяся в своем богословии ортодоксальной. Этот термин теперь приобретает сильный предписательный и полемический оттенок. "Кафоличность" теперь противопоставляется "схизме" и"ереси", которые ставят человека вне доктринально ортодоксальной христианской Церкви.

3. Церковь, которая простирается на весь мир. В первый период развития Церкви такое понимание термина было бы немыслимо из-за локализованного характера христианства. Однако, миссионерский характер христианства (связанный, как будет видно ниже, с идей"апостольства") привел к распространению Церкви во всем цивилизованном мире Средиземноморья. Термин приобрел географический оттенок, который первоначально отсутствовал.

Как было отмечено выше, фундаментальное переосмысление понятия о "кафоличности" произошло в период Реформации. Многим казалось, что одновременно с расчленением западноевропейской церкви в шестнадцатом веке были уничтожены единство и кафоличность Церкви. Протестантские авторы утверждали, что сущность кафоличности заключалась не в церковных учреждениях, а в вопросах доктрин. В пятом веке Винсент из Лерена определил кафоличность как "то, чему верят везде, во все времена и все народы". Сторонники Реформации утверждали, что они сохранили кафоличность, несмотря на выход из средневековой церкви, поскольку они сохранили центральные и всеобще признанные элементы христианской доктрины. Историческое и организационное преемство рассматривалось как вторичное в сравнении с доктринальной верностью. По этой причине протестантские церкви основного течения настаивали на том, что они являлись одновременно кафолическими и реформированными, то есть, они сохраняли преемство с апостольской Церковью на уровне учения, убрав сомнительные небиблейские верования и обряды.

Понятие о "кафоличности", которое привлекло к себе интерес в последние годы, особенно в свете экуменических дискуссий, последовавших за II Ватиканским собором, является старейшим значением этого термина - а именно, понятием о всеобщности. Местные церкви и конкретные вероисповедания следует рассматривать как проявления или воплощения единой всеобщей Церкви. По словам Ганса Кюнга:

"Кафоличность Церкви, таким образом, состоит в понятии о целостности, основанном на самосознании и вытекающем из всеобщности. Отсюда следует, что единство и кафоличность идут рука об руку; если Церковь едина, она должна быть всеобщей; если она всеобщая, то она должна быть единой. Единство и кафоличность выступают в качестве двух взаимосвязанных аспектов одной и той же Церкви".

"Апостольская"

Термин "апостольская", как и "кафолическая", не используется в отношении Церкви в Новом Завете. В отличие от термина "кафолическая", его использование ограничивается лишь христианской средой и поэтому не происходит того смешения со светскими идеями, которое наблюдается в отношении других признаков Церкви. Основополагающее значение этого термина - "восходящая к апостолам" или "имеющая прямую связь с апостолами". Это напоминание о том, что Церковь основана на апостольском свидетельства.

Термин "апостол" требует пояснений. Его использование в Новом Завете указывает на два взаимосвязанных значения:

1. Человек, посланный Христом и наделенный поручением проповедовать Благую весть о Царстве;

2. Человек, являющийся свидетелем воскресшего Христа, и тот, кому Христос явил Себя воскресшим.

Объявляя Церковь "апостольской", символы веры подчеркивают исторические корни Евангелия и связь Церкви и Христа через апостолов, которых Он назначил, и указывают на продолжающиеся благовестническую и миссионерскую задачи Церкви.

Рассмотрев некоторые аспекты христианского понимания церкви, обратимся к обсуждению родственной области богословия - таинств.

Вопросы к тринадцатой главе

1. Сделайте краткий обзор вопросов, вокруг которых проходил донатистский спор.

4. "Как можно говорить о единой Церкви, когда существуют тысячи христианских вероисповеданий?" Приведите и оцените возможные ответы на этот вопрос.

5. "Как может Церковь быть святой, когда она полна грешников? "Что можно ответить на этот вопрос?

Обратим теперь наше внимание на ряд вопросов, связанных с таинствами. Как и доктрина о Церкви, эти вопросы имеют большое значение для всех, кто изучает богословие с целью вступления в пастырское служение. Однако, они представляют интерес и для тех, кто изучает богословие по более академическим причинам.

Как станет ясно ниже, определение термину "таинство" дать довольно трудно, учитывая споры, разгоревшиеся в христианских церквах о природе и числе таинств. В целом, таинством можно считать внешний обряд или знак, которые каким-то образом передают верующим благодать. Наиболее длительные споры о свойствах и функциях таинств разгорелись в шестнадцатом веке. По этой причине наше рассмотрение богословия таинств будет включать многочисленные ссылки на дебаты этой эпохи. Однако, донатистский спор (см. раздел "Донатистский спор" в предыдущей главе) также привел к обсуждению некоторых вопросов, связанных с данной темой. Наиболее удобным способом рассмотрения интересующего нас материала представляется изучение вопросов, поднятых в ходе донатистского спора и Реформации.

Основные споры в христианской истории, связанные с таинствами, касались следующих вопросов:

1. Что такое таинство?

2. Сколько существует таинств?

3. Каково правильное название таинства, которое различные христиане называют по-разному: "месса", "святое причастие", "евхаристия", "вечеря Господня", "преломление хлеба"?

4. В каком смысле Христос присутствует в евхаристии?

На третий вопрос дать ответ невозможно! В настоящей работе иcпользуется термин "евхаристия" в качестве удобного компромисса, который, кроме того, обладает формой прилагательного ("евхаристический"). Читатели, которые считают этот термин неприемлемым, могут заменить его любыми альтернативными терминами, которые они сочтут нужными. Настоящая работа не ставит себе целью предписывать этот термин в качестве правильного или нормативного. Можно отметить, что на практике термин "месса" имеет римско-католические коннотации, а термин "вечеря Господня" - протестантские.

Признаки истинной церкви

христианских церквях

Я уже не раз писал на тему христианских конфессий, спасения христиан и истинности церквей, поэтому отчасти повторю и отчасти напишу новые мысли на эту тему.

Сегодня христиане некоторых конфессий понятие истинной церкви Христа относят только к себе. И у всех имеются свои аргументы. В частности церкви, ведущие свою историю от истоков христианства, считают, что их конфессия является продолжением той истинной церкви, которая была при апостолах, а все остальные конфессии от них со временем откололись.

Учение о церкви гораздо серьезней, чем может показаться с первого взгляда, ведь оно касается вопроса спасения. Верующие зачастую думают: «Если мы истинная церковь, то как христиане из других церквей могут быть спасены?» Действительно, по человеческой логике, истинной может быть только одна церковь. Но если одна церковь истинная, то все остальные не истинные? Спасутся ли миллионы их верующих? Давайте посмотрим, что в Библии называется церковью и была ли когда-нибудь одна истинная неошибающаяся церковь?

Слово церковь в оригинале Нового Завета представлено греческим словом ecclesia, имеющем перевод: народный сход, собрание. Слово ecclesia встречается не только в Новом, но и в Ветхом Завете, а именно в греческом переводе ветхозаветного Писания — Сиптуагинте, в Втор. 23:1,2,3,8, Иоиль 2:16 и др. Слово ecclesia (собрание — церковь) относилось в Ветхом Завете к Божьему народу – израильтянам. И в Новом Завете в Деян. 7:38 израильтяне у горы Синай названы словом ecclesia (собрание — церковь). Таким образом, церковь – это не новозаветное сакральное сообщество людей, а собрание верующих, как в новозаветное, так и в ветхозаветное время.

В Новом Завете мы видим, что Иисус организует Свою Церковь. На чем основана церковь Христа? Вот слова Иисуса:

«На сем Камне Я создам Церковь Мою» (Матф.16:18)

Под камнем Иисус подразумевал произнесенное выше утверждение апостола Петра, что Он – Иисус из Назарета – является Христом (в переводе Мессией), Сыном Бога Живого! То есть церковь Христа основана на вере людей, что Иисус – это не простой проповедник из Назарета, а Христос Господь.

«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Матф. 18:20)

Таким образом, в Новом Завете под христианской церковью понимаются люди, последовавшие за Иисусом, верующие в Него как во Христа, которые вместе собираются во имя Его.

Рассмотрим признаки истинной церкви

Давайте посмотрим на признаки, которыми, по мнениям разных верующих, должна обладать истинная церковь Христа.

Единое вероучение и административное управление — это признак истинной церкви?

Исторические церкви считают, что в начале церковь была единой и от нее ведет историю их церковь. Но в Новом Завете мы не увидим, что когда-то была христианская единая истинная церковь в административном и вероучительном плане. Сегодня многие приводят в качестве аргумента молитву Иисуса Отцу: «Чтобы они (ученики) были едино , как и Мы» (Иоан. 7:11). Но тут нет утверждения, что христиане в будущем будут едины. Здесь четко видно, что Иисус желал, чтобы христиане были едины, как и Он с Отцом. Но на практике этого не было. Однако было единство христианского духа, что очень немаловажно!

Согласно тексту Нового Завета видно, что изначально церквами называли общины христиан разных городов, то есть собрания верующих во Христа по местам. В Новом Завете неоднократно упоминается слово церковь во множественном числе: церкви, церквам. В Библии мы видим, что эти церкви по разным городам имели расхождения в вероучении. В частности из посланий Павла к Галатам, Коринфянам, Фесалоникийцам очевидно, что апостол им дает конкретные наставления относительно их заблуждений. Но разве из-за заблуждений эти верующие перестали быть христианами? Конечно, нет! Мы видим, что Павел их называет церквами и даже за многие христианские дела их хвалит. То есть, наличие заблуждений относительно истины не лишает общины права называться церквами Христа.

Показательны 2 и 3 главы книги Откровения. Иисус там обращается к семи церквям и почти всем указывает на их заблуждения, но все же, за какие-то дела их хвалит и называет Своими церквями.

Также и история доказывает, что начиная с первых столетий христианства, в церквях разных городов были различия по поводу каких-то определенных аспектов религиозного учения. Например, шли очень жаркие, длительные споры по поводу Пасхи. Отсутствие единства не удивительно, ведь в первые века не было централизованного управления в христианстве. После Собора 49 года н.э., который описан в 15 главе книги Деяния апостолов, больше не было общих христианских соборов вплоть до 325 года, когда церковь добровольно зашла под крыло государства.

Вплоть до IV века, когда стали проходить Вселенские соборы, в христианстве спокойно сосуществовали параллельно разные вероучительные течения. Были даже разные христианские школы – Антиохийская, Александрийская и другие.

Итак, является фактом, доказанным как Библией, так и историей, что первые церкви имели расхождения в вероучении и не имели центрального административного аппарата. Если применить аналогию, то ситуация в христианстве первых веков очень напоминает существующие сегодня христианские конфессии. Только тогда христианские, как бы конфессии, объединялись вокруг церквей больших городов – епархий во главе с их епископами.

Рукоположение от апостолов — признак истинной церкви?

Некоторые христиане считают, что истинная церковь та, которая ведет рукоположение епископов от апостолов. Однако в Библии сложно найти доказательство этой теории. Наоборот, священство Израиля было рукополагаемо от Моисея, но отошло от учения Господа. В Новом Завете описаны с отрицательной стороны некоторые христианские служители (см. 3 Ин.9), и прямо сказано, что в церкви появятся лжеучителя (2Пет.2:1, Деян.20:29). История показывает, как много в христианских церквях, ведущих рукоположение от апостолов, было войн, насилия, бесчеловечного жестокого подавления инокомыслия и даже разврата. Поэтому о каких-либо явных плюсах у церквей, имеющих преемственность рукоположения от апостолов, говорить очень сложно.

Отношение к Божьему закону — вот признак истинной церкви!

Есть христиане, которые признаком истинности церкви, считают ее уважение к Божьему закону. Такая позиция больше опирается на Библию, чем две вышеупомянутые. Божий закон учит любить, прощать, благотворить… К этому призывали пророки, Иисус и апостолы.

Более того, Христос прямо говорил, по каким признакам можно будет отличить Его учеников:

«Если пребудете в слове Моем , то вы истинно Мои ученики» (Иоан. 8:31)

«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан.13:35).

Апостол Иоанн продолжал слова Христа:

«Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его » (1Иоан.5:3).

То есть, если мы видим церковь, которая себя называет христианской и считает себя истинной, но при этом в ней не видно любви между верующими… Если церковь не призывает прощать врагов, как учил Иисус, а взывает о мести, насилии и убийствах… Если церковь поощряет гомосексуализм, блуд и аборты, которые запрещены Божьим законом…. Если церковь цинично не соблюдает других морально-нравственных заповедей Божьих, и учит тому своих прихожан… То такие церкви сложно назвать истинными по характеристикам Иисуса и апостолов.

В заключительной книги Библии Откровение, соблюдение закона Божьего продолжает оставаться характеристикой истинных святых:

« Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии » (Откр.14:12, см. также Откр. 12:17, 22:14,15).

Итак, мы не видим в истории, какого-то одного собрания верующих, которое бы всегда обладало полнотой истины, никогда не ошибалось и не заблуждалось. Мы не видим в Библии, что Господь из многих церквей выделяет какую-то одну истинную, говоря, что лишь ее верующие спасутся. Но мы видим, что Господь призывает искать истину и жить по ней, а истина – это Слово Божье — Библия.

«Слово Твое есть истина» (Иоан.17:17)

«Слово, которое Я говорил, оно будет судить» (Иоан.12:48).

Валерий Татаркин