19 февраля 1861 года император Александр II подписал Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, отменив таким образом крепостное право. Гусиное перо, которым царь-освободитель подписал манифест, хранилось до 1917 года в Историческом музее в Москве. После перо было уничтожено, а крестьяне снова попали в зависимость. В период коллективизации долгое время колхозники, в отличие от остальных граждан, не имели паспортов и потому не могли покидать место жительства.
Крестья́нская рефо́рма в Росси́и (известная также как отмена крепостного права) — реформа, проведенная в 1861 году, упразднившая крепостное право в Российской империи. Явилась первой по времени и наиболее значимой из реформ императора Александра II; возвещалась Манифестом об отмене крепостного права от 19 февраля (3 марта) 1861 года.
Вместе с тем, ряд современников и историков конца XIX — начала XX вв. называл эту реформу «крепостнической» и утверждал, что она не привела к освобождению крестьян, а лишь определила механизм такого освобождения, причем ущербный и несправедливый.
На бо́льшей части территории Российской Империи крепостного права не было: во всех сибирских, азиатских и дальневосточных губерниях и областях, в казачьих областях, на Северном Кавказе, на самом Кавказе, в Закавказье, в Финляндии и на Аляске.
Первые шаги к ограничению и последующей отмене крепостного права были сделаны Павлом I и Александром I в 1797 и 1803 годах подписанием Манифеста о трехдневной барщине об ограничении подневольного труда и Указа о свободных хлебопашцах, в котором прописан юридический статус отпускаемых на волю крестьян.
В 1816—1819 гг. крепостное право было отменено в прибалтийских (остзейских) губерниях Российской империи (Эстляндия, Курляндия, Лифляндия, остров Эзель).
Согласно данным историков, специально изучавших этот вопрос, процентное отношение помещичьих крепостных крестьян ко всему взрослому мужскому населению империи достигло своего максимума к концу царствования Петра I (55 %), в течение последующего периода XVIII в. составляло около 50 % и опять выросло к началу XIX в., достигнув 57-58 % в 1811—1817 гг. Впервые существенное сокращение этой пропорции произошло при Николае I, к концу царствования которого она, по разным оценкам сократилась до 35-45 %. Так, к 10-й ревизии (1858) доля крепостных во всем населении империи упала до 37 %. Согласно переписи населения 1857—1859 годов, в крепостной зависимости находилось 23,1 миллиона человек (обоих полов) из 62,5 миллионов человек, населявших Российскую империю. Из 65 губерний и областей, существовавших в Российской империи на 1858 год, в трёх остзейских губерниях (Эстляндия, Курляндия, Лифляндия), в Земле Черноморского войска, в Приморской области, Семипалатинской области и области Сибирских киргизов, в Дербентской губернии (с Прикаспийским краем) и Эриванской губернии крепостных не было вовсе; ещё в 4 административных единицах (Архангельской и Шемахинской губерниях, Забайкальской и Якутской областях) крепостных крестьян также не было, за исключением нескольких десятков дворовых людей (слуг). В оставшихся 52 губерниях и областях доля помещичьих крепостных в численности населения составляла от 1,17 % (Бессарабская область, в которой вместо крепостных были феодально-зависимые царане) до 69,07 % (Смоленская губерния).
В течение царствования Николая I было создано около десятка различных комиссий для решения вопроса об уничтожении крепостного права, но все они оказались безрезультатными ввиду противодействия помещиков. Тем не менее, в течение данного периода произошла существенная трансформация данного института (см. статью Николай I) и резко сократилась численность крепостных, что облегчало задачу окончательной ликвидации крепостного права. К 1850-м гг. сложилась ситуация, когда она могла произойти и без согласия помещиков. Как указывал историк В. О. Ключевский, к 1850 году более 2/3 дворянских имений и 2/3 крепостных душ были заложены в обеспечение взятых у государства ссуд. Поэтому освобождение крестьян могло произойти и без единого государственного акта. Для этого государству достаточно было ввести процедуру принудительного выкупа заложенных имений — с уплатой помещикам лишь небольшой разницы между стоимостью имения и накопленной недоимкой по просроченной ссуде. В результате такого выкупа большинство имений перешло бы к государству, а крепостные крестьяне автоматически перешли бы в разряд государственных (то есть фактически лично свободных) крестьян. Именно такой план и вынашивал П. Д. Киселев, отвечавший за управление государственным имуществом в правительстве Николая I.
Однако эти планы вызывали сильное недовольство помещиков. Кроме того, в 1850-е годы усилились восстания крестьян. Поэтому новое правительство, сформированное Александром II, решило ускорить решение крестьянского вопроса. Как сказал сам царь в 1856 г. на приеме у предводителя московского дворянства: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться, пока оно само собою начнет отменяться снизу».
Основными причинами реформы были: кризис крепостнической системы, крестьянские волнения, особенно усилившиеся во время Крымской войны. Крестьяне, к которым царская власть обратилась за помощью, призывая в ополчение, полагали тем самым, что своей службой они заслужат себе свободу от крепостной зависимости. Надежды крестьян не оправдались. Росло число крестьянских выступлений. Если за 10 лет с 1845 по 1854 гг. произошло 348 выступлений, то за последующие 6 лет (1855 по 1860 гг.) — 474 Значительную роль в отмене крепостного права играли нравственный аспект и вопрос государственного престижа.
19 февраля (3 марта) 1861 в Петербурге Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, состоявшие из 17 законодательных актов. Манифест «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей» от 19 февраля 1861 года сопровождался рядом законодательных актов (всего 22 документа), касающихся вопросов освобождения крестьян, условий выкупа ими помещичьей земли и размеров выкупаемых наделов по отдельным районам России.
Основные положения реформы
Основной акт — «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» — содержал главные условия крестьянской реформы:
* Крестьяне перестали считаться крепостными и стали считаться «временнообязанными»; крестьяне получили права «свободных сельских обывателей», то есть полную гражданскую правоспособность во всем, что не относилось к их особым сословным правам и обязанностям — членству в сельском обществе и владению надельной землей.
* Крестьянские дома, постройки, все движимое имущество крестьян было признано их личной собственностью.
* Крестьяне получали выборное самоуправление, низшей (хозяйственной) единицей самоуправления были сельское общество, высшей (административной) единицей — волость.
* Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить в пользование крестьянам «усадебную оседлость» (придомовый участок) и полевой надел; земли полевого надела предоставлялись не лично крестьянам, а в коллективное пользование сельским обществам, которые могли распределять их между крестьянскими хозяйствами по своему усмотрению. Минимальный размер крестьянского надела для каждой местности устанавливался законом.
* За пользование надельной землёй крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк и не имели права отказа от неё в течение 9 лет.
* Размеры полевого надела и повинностей должны были фиксироваться в уставных грамотах, которые составлялись помещиками на каждое имение и проверялись мировыми посредниками;
* Сельским обществам предоставлялось право выкупа усадьбы и по соглашению с помещиком — полевого надела, после чего все обязательства крестьян перед помещиком прекращались; крестьяне, выкупившие надел, именовались «крестьянами-собственниками». Крестьяне также могли отказаться от права выкупа и бесплатно получить от помещика надел в размере четверти от надела, который они имели право выкупить; при наделении бесплатным наделом временно-обязанное состояние также прекращалось.
* Государство на льготных условиях предоставило помещикам финансовые гарантии получения выкупных платежей (выкупная операция), приняв их выплату на себя; крестьяне, соответственно, должны были выплачивать выкупные платежи государству.
Размер наделов
Согласно реформе устанавливались максимальные и минимальные размеры крестьянских наделов. Наделы могли уменьшаться по специальным соглашениям крестьян с помещиками, а также при получении дарственного надела. При наличии в пользовании крестьян наделов меньшего размера помещик обязан был или прирезать недостающую землю от размера минимума (т. н. «прирезки»), или снизить повинности. Прирезки имели место только в том случае, если за помещиком остаётся не менее трети (в степных зонах — половины) земель. За высший душевой надел устанавливался оброк от 8 до 12 руб. в год или барщина — 40 мужских и 30 женских рабочих дней в год. Если надел был больше высшего, то помещик отрезал в свою пользу «лишнюю» землю. Если надел был менее высшего, то повинности уменьшались, но не пропорционально.
В результате этого средний размер крестьянского надела пореформенного периода составлял 3,3 десятины на душу, что было меньше, чем до реформы. В чернозёмных губерниях помещики отрезали у крестьян пятую часть их земель. Самые большие потери понесли крестьяне Поволжья. Помимо отрезков, другими инструментами ущемления прав крестьян были переселения на неплодородные земли, лишение выпасов, лесов, водоёмов, загонов и других необходимых каждому крестьянину угодий. Трудности для крестьян представляла и чересполосица, вынуждавшая крестьян арендовать у помещиков земли, которые вдавались клиньями в крестьянские наделы.
Повинности временнообязанных крестьян
Крестьяне находились во временнообязанном состоянии вплоть до заключения выкупной сделки. На первых порах срок этого состояния не указывался. 28 декабря 1881 года он в конце концов был установлен. Согласно постановлению все временнообязанные крестьяне переводились на выкуп с 1 января 1883 года. Подобная ситуация имела место только в центральных регионах империи. На окраинах временнообязанное состояние крестьян сохранялось вплоть до 1912—1913 гг.
Во время временнообязанного состояния крестьяне обязаны были за пользование землёй платить оброк и трудиться на барщине. Размер оброка за полный надел составлял 8—12 рублей в год. Прибыльность надела и размер оброка никак не были связаны. Самый высокий оброк (12 рублей в год) платили крестьяне Петербургской губернии, земли которой были крайне неплодородны. Напротив, в чернозёмных губерниях величина оброка была значительно ниже.
Ещё одним пороком оброка была его градированность, когда первая десятина земли оценивалась дороже остальных. Например, в нечернозёмных землях при полном наделе в 4 десятины и оброке в размере 10 рублей за первую десятину крестьянин платил 5 рублей, что составляло 50 % от суммы оброка (за последние две десятины крестьянин уплачивал по 12,5 % от общей суммы оброка). Это вынуждало крестьян покупать земли, а помещикам давало возможность выгодно сбывать неплодородные земли.
Барщину обязаны были отбывать все мужчины в возрасте от 18 до 55 лет и все женщины в возрасте от 17 до 50 лет. В отличие от прежней барщины, пореформенная барщина была более ограниченна и упорядоченна. За полный надел крестьянину полагалось отработать на барщине не более 40 мужских и 30 женских дней.
Местные положения
Остальные «Местные положения» в основном повторяли «Великороссийское», но с учётом специфики своих районов. Особенности Крестьянской реформы для отдельных категорий крестьян и специфических районов определялись «Дополнительными правилами» — «Об устройстве крестьян, водворённых в имениях мелкопоместных владельцев, и о пособии сим владельцам», «О приписанных к частным горным заводам людях ведомства Министерства финансов», «О крестьянах и работниках, отбывающих работы при Пермских частных горных заводах и соляных промыслах», «О крестьянах, отбывающих работы на помещичьих фабриках», «О крестьянах и дворовых людях в Земле Войска Донского», «О крестьянах и дворовых людях в Ставропольской губернии», «О крестьянах и дворовых людях в Сибири», «О людях, вышедших из крепостной зависимости в Бессарабской области».
[править] Освобождение дворовых крестьян
«Положение об устройстве дворовых людей» предусматривало освобождение их без земли и усадьбы, однако в течение 2 лет они оставались в полной зависимости от помещика. Дворовые слуги в то время составляли 6,5 % крепостных крестьян. Таким образом, огромное количество крестьян оказалось практически без средств к существованию.
Выкупные платежи
Основная статья: Выкупная операция
Положение «О выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий» определяло порядок выкупа крестьянами земли у помещиков, организацию выкупной операции, права и обязанности крестьян-собственников. Выкуп же полевого надела зависел от соглашения с помещиком, который мог обязать крестьян выкупать землю по своему требованию. Цена земли определялась оброком, капитализированным из 6 % годовых. В случае выкупа по добровольному соглашению крестьяне должны были внести помещику дополнительный платёж. Основную сумму помещик получал у государства.
Крестьянин обязан был немедленно уплатить помещику 20 % выкупной суммы, а остальные 80 % вносило государство. Крестьяне должны были погашать её в течение 49 лет ежегодно равными выкупными платежами. Ежегодный платёж составлял 6 % выкупной суммы. Таким образом, крестьяне суммарно уплачивали 294 % выкупной ссуды. В современных терминах, выкупная ссуда была кредитом с аннуитетными платежами на срок 49 лет под 5,6 % годовых. Уплата выкупных платежей была прекращена в 1906 году в условиях Первой русской революции. Михаил Покровский указывал, что «выкуп был выгоден не крестьянам, а помещикам». К 1906 году крестьяне заплатили 1 млрд 571 млн рублей выкупа за земли, стоившие 544 млн рублей. Таким образом крестьяне фактически (с учетом процентов по кредиту) уплачивали тройную сумму, что составляло предмет критики со стороны наблюдателей, стоявших на народнических позициях (а впоследствии — со стороны советских историков), но было при этом математически нормальным результатом для столь долгосрочного кредита. Ставка кредита в 5,6 % годовых, учитывая неипотечный характер кредита (за неуплату выкупных взносов можно было изъять личное, не имеющее производственного значения, имущество крестьян, но не саму землю) и проявившуюся ненадежность заемщиков, была сбалансированной и сообразной со сложившимися ставками кредитования всех других видов заемщиков в то время. Так как пени за просроченные платежи неоднократно списывались, а в 1906 году государство простило сельским обществам всю неоплаченную часть задолженности, выкупная операция оказалась для государства убыточной.
Анализ реформы
Историки, жившие в эпоху Александра II и изучавшие крестьянский вопрос, следующим образом комментировали основные положения указанных законов. Как указывал М. Н. Покровский, вся реформа для большинства крестьян свелась к тому, что они перестали официально называться «крепостными», а стали называться «обязанными»; формально они стали считаться свободными, но в их положении абсолютно ничего не изменилось или даже ухудшилось: в частности, пороть крестьян помещики стали ещё больше. «Быть от царя объявленным свободным человеком, — писал историк, — и в то же время продолжать ходить на барщину или платить оброк: это было вопиющее противоречие, бросавшееся в глаза. „Обязанные“ крестьяне твёрдо верили, что эта воля — не настоящая…». Такого же мнения придерживался, например, историк Н. А. Рожков — один из наиболее авторитетных специалистов по аграрному вопросу дореволюционной России, а также ряд других авторов, писавших о крестьянском вопросе.
Существует мнение, что законы 19 февраля 1861 г., означавшие юридическую отмену крепостного права (в юридических терминах второй половины XIX в.) не являлись его отменой как социально-экономического института (хотя и создали условия для того, чтобы это случилось в течение последующих десятилетий). Крепостное право в России возникло в конце XVI — начале XVII вв. как запрет на уход крестьян с обрабатываемого ими участка, и сам термин (крепостное право) появился позднее, чем данный запрет, который в течение нескольких десятилетий существовал как некая временная мера, принятая ввиду чрезвычайных обстоятельств (Смута 1598—1613 гг., экономический кризис, разруха и т. д.). Лишь в течение первой половины XVII в. (окончательно — в Уложении 1649 г.) крепостное право было зафиксировано юридически как постоянное прикрепление крестьян к земле. Но возникновение крепостного права однозначно датируется историками не с момента его полного юридического оформления, а с момента фактического возникновения (конец XVI — начало XVII вв.). Соответственно, и после реформы 1861 г., вплоть до 1906 г., несмотря на юридическую отмену крепостного права, сохранялся фактический запрет на уход «обязанных» и «выкупных» крестьян со своего участка земли, что указывает на сохранение крепостного права как социально-экономического института. Ранее в истории исчезновение данного института также не происходило в один день, например, в Западной Европе оно растянулось на 2-3 столетия (XI—XIV вв.).
Что касается конкретных условий выкупа земли, то по данным Н.Рожкова и Д.Блюма, в нечерноземной полосе России, где проживала основная масса крепостных крестьян, выкупная стоимость земли в среднем в 2,2 раза превышала её рыночную стоимость, а в отдельных случаях она её превышала даже в 5-6 раз. Поэтому фактически цена выкупа, установленная в соответствии с реформой 1861 г., включала не только выкуп земли, но и выкуп самого крестьянина с семьёй — подобно тому, как ранее крепостные могли выкупить вольную у помещика за деньги по договоренности с последним. Таким образом, условия освобождения крестьян в России были значительно хуже, чем в Прибалтике, где они были освобождены ещё при Александре I без земли, но и без необходимости уплачивать выкуп за себя.
Соответственно, по условиям реформы крестьяне не могли отказаться от выкупа земли, которую М. Н. Покровский называет «принудительной собственностью». А «чтобы собственник от неё не убежал, — пишет историк, — чего, по обстоятельствам дела, вполне можно было ожидать, — пришлось поставить „освобождаемого“ в такие юридические условия, которые очень напоминают состояние если не арестанта, то малолетнего или слабоумного, находящегося под опекой».
Ещё одним результатам реформы 1861 г. стало появление т. н. отрезков — части земель, составлявших в среднем около 20 %, которые ранее были в ведении крестьян, но теперь оказавшихся в ведении помещиков и не подлежащих выкупу. Как указывал Н. А. Рожков, раздел земли был специально проведен помещиками таким образом, что «крестьяне оказались отрезанными помещичьей землей от водопоя, леса, большой дороги, церкви, иногда от своих пашен и лугов… [в результате] они вынуждались к аренде помещичьей земли во что бы то ни стало, на каких угодно условиях». «Отрезав у крестьян, по Положению 19 февраля, земли, для тех абсолютно необходимые, — писал М. Н. Покровский, — луга, выгоны, даже места для прогона скота к водопою, помещики заставляли их арендовать эти земли не иначе, как под работу, с обязательством вспахать, засеять и сжать на помещика определённое количество десятин». В мемуарах и описаниях, написанных самими помещиками, указывал историк, эта практика отрезков описывалась как повсеместная — практически не было помещичьих хозяйств, где бы не существовало отрезков. В одном примере помещик «хвастался, что его отрезки охватывают, как кольцом, 18 деревень, которые все у него в кабале; едва приехавший арендатор-немец в качестве одного из первых русских слов запомнил atreski и, арендуя имение, прежде всего справлялся, есть ли в нем эта драгоценность».
В последующем ликвидация отрезков стала одним из главных требований не только крестьян, а также революционеров последней трети XIX в. (народники, народовольцы и т. д.), но и большинства революционных и демократических партий в начале XX в., вплоть до 1917 года. Так, аграрная программа большевиков вплоть до декабря 1905 г. в качестве главного и по существу единственного пункта включала ликвидацию помещичьих отрезков; это же требование являлось главным пунктом аграрной программы I и II Государственной Думы (1905—1907 гг.), принятой подавляющим большинством ее членов (включая депутатов от партий меньшевиков, эсеров, кадетов и «трудовиков»), но отвергнутой Николаем II и Столыпиным. Ранее устранение подобных форм эксплуатации крестьян помещиками — т. н. баналитетов — было одним из главных требований населения во время Великой французской революции (см. статью Старый порядок).
По словам Н.Рожкова, «крепостническая» реформа 19 февраля 1861 г. стала «исходным пунктом всего процесса происхождения революции» в России.
Осуществление реформы
«Манифест» и «Положения» были обнародованы с 7 марта по 10 апреля (в Петербурге и Москве — 5 марта). Опасаясь недовольства крестьян условиями реформы, правительство приняло ряд мер предосторожности (передислокация войск, командирование на места лиц императорской свиты, обращение Синода и т. д.). Крестьянство, недовольное кабальными условиями реформы, ответило на неё массовыми волнениями. Наиболее крупными из них были Бездненское и Кандиевское восстания.
Всего в течение только 1861 года было зафиксировано 1176 крестьянских восстаний, в то время как за 6 лет с 1855 г. по 1860 гг. их было лишь 474. Таким образом, число крестьянских восстаний в 1861 г. в 15 раз превысило прежний «рекорд» второй половины 1850-х годов. Восстания не утихали и в 1862 году и подавлялись очень жестоко. За два года после объявления реформы правительству пришлось применить военную силу в 2115 селах. Это многим дало повод говорить о начавшейся крестьянской революции. Так, М. А. Бакунин был в 1861—1862 гг. убежден, что взрыв крестьянских восстаний неизбежно приведет к крестьянской революции, которая, как он писал, «по существу уже началась». «Несомненно, что крестьянская революция в России 60-х годов была не плодом испуганного воображения, а совершенно реальной возможностью…», — писал Н. А. Рожков, сравнивая возможные ее последствия с Великой французской революцией.
Проведение Крестьянской реформы началось с составления уставных грамот, которое в основном было закончено к середине 1863 г. Уставные грамоты заключались не с каждым крестьянином по отдельности, а с «миром» в целом. «Мир» представлял собой общество крестьян, находившихся в собственности отдельного помещика. На 1 января 1863 г. крестьяне отказались подписать около 60 % грамот.
Цена земли по выкупу значительно превышала её рыночную стоимость в то время, в нечерноземной полосе в среднем в 2—2,5 раза (в 1854—1855 гг. цена всех крестьянских земель составляла 544 миллиона рублей, в то время как выкуп составлял 867 миллионов). В результате этого в ряде районов крестьяне добивались получения дарственных наделов и в некоторых губерниях (Саратовская, Самарская, Екатеринославская, Воронежская и др.) появилось значительное число крестьян-дарственников.
Под влиянием Польского восстания 1863 произошли изменения в условиях Крестьянской реформы в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине: законом 1863 вводился обязательный выкуп; уменьшились на 20 % выкупные платежи; крестьяне, обезземеленные с 1857 по 1861, получали полностью свои наделы, обезземеленные ранее — частично.
Переход крестьян на выкуп растянулся на несколько десятилетий. К 1881 оставалось во временнообязанных отношениях 15 %. Но в ряде губерний их было ещё много (Курская 160 тыс., 44 %; Нижегородская 119 тыс., 35 %; Тульская 114 тыс., 31 %; Костромская 87 тыс., 31 %). Быстрее шёл переход на выкуп в чернозёмных губерниях, там же преобладали и добровольные сделки над обязательным выкупом. Помещики, имевшие большие долги, чаще, чем другие, стремились ускорить выкуп и заключить добровольные сделки.
А. И. Корзухин. Сбор недоимок (Уводят последнюю корову). Картина 1868 г.
Переход из «временнообязанных» в «выкупные» не давал крестьянам права покинуть свой участок (то есть обещанной свободы), но значительно увеличивал бремя платежей. Выкуп земли по условиям реформы 1861 г. для подавляющего большинства крестьян растянулся на 45 лет и представлял для них настоящую кабалу, поскольку они не были в состоянии выплачивать такие суммы. Так, к 1902 году общая сумма недоимок по крестьянским выкупным платежам составляла 420 % от суммы ежегодных выплат, а в ряде губерний превышала 500 %. Лишь в 1906 г., после того как крестьяне в течение 1905 года сожгли порядка 15 % помещичьих имений в стране, выкупные платежи и накопившиеся недоимки были отменены, и «выкупные» крестьяне, наконец, получили свободу, обещанную им 45 лет назад.
Отмена крепостного права коснулась и удельных крестьян, которые «Положением 26 июня 1863» переводились в разряд крестьян-собственников путём обязательного выкупа на условиях «Положений 19 февраля». Отрезки у них в целом были значительно меньше, чем у помещичьих крестьян. Средний размер надела бывшего удельного крестьянина составлял 4,8 десятины на душу. Выкуп земель удельными крестьянами осуществлялся на тех же условиях, что и крепостными крестьянами (то есть капитализацией 6 % оброка). В отличие от помещичьих крестьян, переводившихся на выкуп через 20 лет, удельные крестьяне переводились на выкуп через 2 года.
Нищие. Картина С. А. Виноградова
Законом 24 ноября 1866 началась реформа государственных крестьян. За ними сохранялись все земли, находящиеся в их пользовании. По закону от 12 июня 1886 государственные крестьяне были переведены на выкуп. По собственному желанию крестьянин мог либо продолжать платить оброк государству, либо заключить с ним выкупную сделку. Средний размер надела государственного крестьянина составлял 5,9 десятин.
В отношении государственных крестьян не было ни отрезков, ни завышенных цен — как указывает Д.Блюм, выкупные платежи за десятину в среднем были в 2-2,5 раза ниже, чем для крепостных крестьян, следовательно, в целом соответствовали рыночным ценам на землю. Однако ранее, при подготовке этого закона, министр государственных имуществ, крупный помещик М.Муравьев вынашивал план отобрать у государственных крестьян часть их земель и ухудшить условия выкупа, подобно тому, что было сделано в отношении крепостных крестьян. Возможно, его отставка в 1862 г. и отказ от ухудшения условий выкупа для государственных крестьян были связаны с начавшейся в 1861—1862 гг. «крестьянской революцией».
Крестьянская реформа 1861 повлекла за собой отмену крепостного права и на национальных окраинах Российской империи.
13 октября 1864 был издан указ об отмене крепостного права в Тифлисской губернии, через год он был распространён с некоторыми изменениями на Кутаисскую губернию, а в 1866 — на Мегрелию. В Абхазии крепостное право было уничтожено в 1870, в Сванетии — в 1871. Условия реформы здесь сохраняли в ещё большей степени крепостнические пережитки, чем по «Положениям 19 февраля». В Армении и Азербайджане крестьянская реформа была произведена в 1870-83 и носила не менее кабальный характер, чем в Грузии. В Бессарабии основную массу крестьянского населения составляли юридически свободные безземельные крестьяне — царане, которые по «Положению 14 июля 1868» наделялись землёй в постоянное пользование за повинности. Выкуп этой земли осуществлялся с некоторыми отступлениями на основе «Положения о выкупе» 19 февраля 1861.
Крестьянская реформа 1861 г. положила начало процессу быстрого обнищания крестьян. Средний крестьянский надел в России в период с 1860 г. по 1880 г. уменьшился с 4,8 до 3,5 десятин (почти на 30 %), появилось множество разорившихся крестьян, сельских пролетариев, живших случайными заработками — явление, практически исчезнувшее в середине XIX в.
Собор Александра Невского в Москве
Идея строительства храма в честь отмены крепостного права в Российской империи появилась в обществе сразу по опубликовании Манифеста. В числе инициаторов этого проекта был известный русский историк, член Российской академии М. Н. Погодин.
Результатом этого движения стало строительство Александро-Невского собора на Миусской площади в Москве. Храм был заложен в 1911 году, к 50-летию реформы и завершен в 1917 году. Впоследствии в годы Советской власти был уничтожен.
В нумизматике отмена крепостного права была отмечена дважды:
* Третьего сентября 1991 года Госбанк СССР выпустил палладиевую монету достоинством 25 рублей в честь 130-летия события.:
* В 2011 году Банк России выпустил памятную монету, посвящённую 150-летию выхода «Манифеста об отмене крепостного права»
Монета СССР — 500-летие единого русского государства: Отмена крепостного права, 1861 г. Палладий 999 пробы, 25 рублей.
Монета Банка России — Манифест об отмене крепостного права 19 февраля 1861 г. Золото 999 пробы, 1000 рублей.
200 лет назад - в 1817 году - началось освобождение латышей. Свобода пришла в Курземе с Востока. Через полвека возникла немыслимая с современной точки зрения ситуация: сельскохозяйственные рабочие Бельгии или немецкой Пруссии могли завидовать благосостоянию латышей.
Правда нередко бывает очень неправдоподобна. Вспомним детский вопрос: если Земля круглая, то почему в южном полушарии люди не падают с нее вниз? С точки зрения «здравого смысла», лидерство в сфере благосостояния современных богатых стран кажется стабильным и неизменным, а мысль о том, что когда-то бельгийские сельхозрабочие жили хуже латышских — нелепой и бредовой.
На самом деле за последнюю тысячу лет список богатых стран и мощных сверхдержав в Европе не раз менялся, последние порой становились первыми. Так, во времена Ярослава Мудрого Англия считалась медвежьим углом Европы, в 15-м веке Литва свысока посматривала на Московию, а сверхдержавой считалась скромная ныне Португалия… Но как Латвия добилась того, что прусские подданные могли завидовать русским подданным из Курляндии и Лифляндии?
К истории в Латвии ныне подходят избирательно. К примеру, политкорректно не любят вспоминать, что пришельцы с Запада на века закабалили латышей — как же можно подобное вспоминать про предков своих друзей из ЕС?!
Между тем, автор знаменитого эпоса «Лачплесис», классик латышской литературы Андрейс Пумпурс не случайно утверждал: «Был бедою, был напастью, тот же Запад и для нас…». Немецкие рыцари закрепостили крестьян Курляндии (Курземе), а последующие правители края — польские короли, курляндские герцоги — и не думали освобождать их. В 17-м веке курляндский статут приравнивал латышских крестьян к древнеримским рабам, а легендарного ныне герцога Екаба, строго говоря, можно считать одним из крупнейших рабовладельцев Европы.
Свобода пришла в Курземе и Земгале менее чем через 25 лет после вхождения Курляндского герцогства в состав Российской империи.
12 марта 1801 года российским императором стал Александр I. Уже через год он посетил Ригу. В изданной в том же году книге в восторженных тонах рассказывается о его визите в крупнейший город Лифляндии: в 11 верстах от города для встречи государя уже толпились горожане, девушки кидали ему цветы, на данном в его честь балу присутствовало более 500 человек…
В 1802 году император велел сделать благое для прибалтийских немцев дело — велел возобновить работу Дерптского университета. Кстати, поначалу, предполагалось вместо этого преобразовать в университет учебное заведение в Митаве (Елгаве). И быть бы в Елгаве первому в Латвии университету, но, странное дело, курляндское дворянство благое начинание не поддержало. Пришлось открывать вуз в Дерпте (Тарту — в то время городе Лифляндской губернии).
12 декабря 1802 года император провозгласил: «Мы учреждаем на вечные времена для Империи Нашей, а в особенности для Губерний Лифляндской, Эстляндской и Курляндской Университеты… Учреждение сие имеет преимущественно целью распространение человеческих познаний в Нашем государстве и купно образование юношества на службу отечества».
В 1804 году царь подписал «Положение о лифляндских крестьянах», несколько облегчившее положение крепостных крестьян в Лифляндии. В 1807 году в беседе с французским послом Александр I заметил, что при определенных обстоятельствах готов отменить крепостное право, «если бы это даже стоило мне жизни».
Указ об отмене крепостного права в Курляндии был подписан императором 25 августа 1817 года. В указе говорилось, что крестьянам «присваиваются права свободного состояния». 30 августа в Митаве последовало торжественное объявление об освобождении курляндских крестьян. В 1819 году царь подписал указ об освобождении крестьян Лифляндии.
В книге «История Латвии. ХХ век» (той самой, что экс-президент Латвии В.Вике-Фрейберга в свое время подарила В.В.Путину) говорится, что в результате реформы увеличилось свободное передвижение крестьян, были созданы органы крестьянского самоуправления, крестьяне получили фамилии и право покупать землю.
Да, реформа предусматривала переходный период; да, крестьяне были освобождены без земли, что породило множество трудностей. И всё же эти указы стали для большинства населения Курляндской и Лифляндской губерний воистину царским подарком. Ведь латышские крестьяне не просто оказались свободными, они стали таковыми в стране крепостных (в самой России крепостное право сохранялось еще почти полвека).
И это была огромная фора. Сыновья обретших свободу получили шанс успешно использовать для развития своей родины особые условия: Видземе и Курземе стали своего рода привилегированным краем в Российской империи. То, какую роль это сыграло, показывает простой пример: Латгалия, к которой Александр I не был столь милостив, по сию пору является самой бедной частью Латвийской Республики.
Сопоставим: в конце 18-го, начале 19-го веков русские путешественники, проезжавщие через Лифляндию и Курляндию, отмечали, что латышские крестьяне живут хуже русских. А менее чем через сто лет положение кардинально изменилось: все признавали, что латышские хуторяне зажиточнее российских землепашцев.
Более того. В 1868 году в Риге была издана книга секретаря Лифляндского статистического комитета Фридриха Юнг-Штиллинга «О сельском быте лифляндских крестьян», где доказывалось, что и в ряде западных стран благополучие сельскохозяйственных рабочих не достигает латвийского уровня. Ученый, в частности, отмечал: «Доход одного женатого сельского работника в Лифляндии превосходит доход целого семейства прусских земледельцев». Ф.Юнг-Штиллинг добавил, что в Бельгии даже женатый сельский работник получает меньше, чем холостой батрак в Лифляндии, «несмотря на то, что у нас жизнь гораздо дешевле».
Стоит ли удивляться, что несколькими годами ранее рупор лидеров первой латышской Атмоды — латышская газета «Петербургас Авизес» писала: «…Пусть Бог даст, чтобы у наших соседей в Пруссии распространились покой и благополучие как у нас…».
А российский журналист и писатель Николай Лесков, приехав в то время Ригу, провел собственное расследование о «торговле людьми» и написал гневную статью о том, как из бедноватой Пруссии в богатую Ригу заманивали молодых немок и принуждали их заниматься проституцией.
Добавим, что со временем в Остзейском крае Российской империи появилась и мощная промышленность. Приведу лишь один частный пример. Причем, так как в последние 20 лет в Латвии в статьях и книгах уже немало рассказывалось о таких рижских заводах начала ХХ столетия, как «Руссо-Балт», «Проводник», «Феникс», напомню о предприятии ныне менее известном. В 1903 году путеводитель по Риге так описывал фабрику «Унион» — одну из пяти крупнейших в Прибалтике: «Даже по сравнению с первоклассными зарубежными предприятиями она выделяется впечатляющей архитектурой и новейшими технологическими достижениями».
Добавлю, что в одной из российских книг того времени автор, желая подчеркнуть динамизм и высокий уровень развития Лифляндии, назвал ее «восточной Бельгией».
А начался для многих латышей путь к личной свободе и процветанию их потомков с указов императора Александра I — царя, которого дореволюционные историки порой называли Благословенным.
Вопрос 1. В чем вы видите главные причины экономического кризиса в России в 1812-1815 гг.?
Ответ. Причины:
1) запрет на торговлю с Великобританией нанёс российской экономике больше ущерба, чем британской;
2) военные расходы в 1812 году достигли астрономических сумм;
3) разорение западных губерний и их последующее восстановление требовало больших средств, например жителям пострадавших городов, причём не только Москвы, были выплачены пособия на общую сумму в 15 миллионов рублей;
4) французская разведка завозила в Россию большое число поддерльных бумажных рублей специально чтобы подорвать экономику.
Вопрос 2. Какие отрасли хозяйства оказались в наиболее тяжелом положении? Какие меры предпринимали помещики для выведения своих хозяйств из кризисного состояния?
Ответ. Сильнее всего пострадало сельское хозяйство, причём тяжелее пришлось крестьянским дворам, которые составляли основу экономики. Их разорение означало бедствие как для их непосредственных хозяев, так для экономики империи в целом.
Вопрос 3. На каких условиях произошло освобождение крестьян в Прибалтике? Почему не состоялось повсеместной отмены крепостного права в России?
Ответ. Прибалтийские крестьяне были освобождены без земли. Соответственно, они должны были наниматься к помещикам, всё равно выполнять по сути прежние повинности, только теперь помещик не обязан был заботиться об их судьбе. Такая реформа по всей России могла бы вызвать небывалые крестьянские волнения: русские крестьяне, в отличии от прибалтов, главной ценностью в то время считали землю, ради владения ею они были даже готовы терпеть неволю. А главное, против таких мер выступили бы консервативные круги самих помещиков, что было бы гораздо опаснее для императора. В Прибалтике сами владельцы имений в подавляющем большинстве немцы выступили с инициативой такой реформы. В остальной России многие дворяне были не готовы пересматривать вековые устои.
Вопрос 4. В чем состоял смысл проекта А. А. Аракчеева?
Ответ. Первый проект А.А. Аракчеева фактически предполагал личную свободу крестьян без земли, но в замаскированной форме и поэтапно. Предлагалось постепенно выкупать земли у помещиков, которые будут на это согласны (в то время многие закладывали свои имения, чтобы расплатиться с долгами). Из полученных земель предлагалось выделять крестьянам наделы настолько небольшие, чтобы они шли наниматься к помещикам, то есть делали бы то же, что и должны были делать в случае воли без земли.
Вопрос 5. Какие задачи должна была решить организация военных поселений? Были ли достигнуты эти цели?
Ответ. Главной задачей было сокращение расходов на содержание армии. Эту задачу удалось выполнить: за период с 1825 по 1850 годы было сэкономлено 45,5 млн рублей. Однако создание военных поселений ограничивало возможности свободного развития хозяйства.
Вопрос 6. Дайте общую характеристику развития российской промышленности и торговли.
Ответ. Промышленность в России в основном выполняла государственные заказы, потому процветала тяжёлая её отрасль. Однако постепенно развивалась и лёгкая промышленность. В производство внедрялись паровые машины, как и во всей континентальной Европе (в Великобритании этот процесс происходил ещё раньше, в конце XVIII века). Однако из-за сохранения крепостного права внедрение новых технологий шло медленно: низкая себестоимость труда крепостных часто делало экономически не выгодным тратить большие суммы на новое оборудование, в последствии экономить удавалось не так много, чтобы покрыть расходы. Положительным было то, что число наёмных работников в промышленности росло, правда, медленно. Развитие промышленности требовало лучших путей сообщения. Потому строились новые каналы, железных дорог в России ещё не было. Основная торговля продолжала вестись на ярмарках. Это показывает, как мало, несмотря на развитие, была развита промышленность, ведь для сбыта её продукции оказывалось достаточно такой формы торговли.
В начале XIX в. царское правительство неоднократно занималось крестьянским вопросом Прибалтийского края. Результатом этого были несколько новых, утвержденных Александром I законоположений. Одно из них - это крестьянский регулятив 1802 г., который признал за крестьянином право собственности на движимое имущество, но так называемый «железный инвентарь» оставался собственностью помещика, хотя использовал его в работе все тот же крестьянин. Помещик сам определял, что должно входить в этот «железный инвентарь», и помимо сельскохозяйственных орудий часто включал в него скот, зерно и т. д. Хотя в регулятиве и указывалось, что отныне крестьянин имеет право передавать свое хозяйство по наследству, помещик мог лишить крестьянина земельного участка, переселить его на другие земли и даже продать его. Для этого было достаточно обвинить крестьянина в плохой работе на барщине, в неповиновении Церкви или в недостойном поведении.
В 1804 г. были приняты новые законы, которые запрещали продавать крестьян-дворохозяев и чинить над ними расправу домашним судом. Эти законы в известной мере гарантировали также право наследования, оговаривая его условием исправной выплаты повинностей. Реформа 1804 г. дала части эстонских крестьян несколько больше возможностей для работы в собственном хозяйстве, но бобылей, дворовую прислугу и другие крестьянские прослойки оставила в прежнем положении. Такие половинчатые меры не могли приостановить волнения среди крестьян. В 1803–1806 гг. в Эстляндии и Лифляндии беспорядки происходили в 49 имениях, особенно в центральных уездах и в окрестностях Дерпта. Ожесточенные и кровопролитные столкновения произошли в имении Козе-Уусмыйза, где батраками были убиты начальник военного отряда и унтер-офицер, тяжело ранено несколько солдат. Восставшие также понесли потери: убили шестерых и тяжело ранили семерых крестьян.
Еще на ландтаге Эстляндской губернии в 1811 г. помещики под давлением крестьянских волнений и общественного мнения стали высказываться за освобождение крестьян без земли. Александр I был доволен их инициативой, но разработке соответствующих законов помешала Отечественная война 1812 г., хотя она непосредственно и не затронула этой территории.
После окончания войны эстляндским дворянством был составлен законопроект, который предусматривал предоставление крестьянам личной свободы, но не наделял их землей и оставлял за помещиком широкие полицейские права. Таким образом, по отношению к своим крестьянам помещик оказывался в роли государственного чиновника, вершившего суд и расправу. Александр I утвердил законопроект 8 июня 1816 г., а с 8 января 1817 г. закон вступил в силу в Эстляндской губернии.
Неудовлетворительный характер закона об «освобождении» отмечался в одной анонимной записке того времени, которую цитировал Ю. Кахк: «Таким образом, крестьянин, получив от помещика в качестве владельца земли право, которым тот же помещик в качестве правительственного чиновника может воспретить ему пользоваться, когда только заблагорассудится, получит один призрак свободы. Такого крестьянина можно сравнить с человеком, которому, заковав в железо руки и ноги, велели делать что хочет и идти куда хочет» .
Летом 1818 г. к обсуждению аналогичного законопроекта приступили в Лифляндской губернии, и в 1819 г. Александром I он был утвержден, а с января 1820 г. вступил в силу. Процедура введения закона в действие на местах была очень сложной, потому что помещики опасались возникновения волнений вследствие освобождения крестьян без земли. Освобождались не все крестьяне сразу, а постепенно, по частям, в разные сроки для разных категорий вплоть до 1832 г. Например, в первые три года крестьянин получал право передвигаться только в пределах прихода, затем - уезда и только с 1832 г.- в пределах губернии, переселяться же в другие губернии запрещалось.
Права вотчинной полиции, которыми наделялся помещик, давали ему власть над всеми лицами, проживавшими на территории имения. Он мог арестовать и приговорить к телесному наказанию: мужчин к 15 ударам палкой, женщин - к 30 ударам розгой (в Лифляндской губернии - к 15-ти), передать обвиненного крестьянина высшим полицейским и судебным властям. Таким образом, участь крестьянина существенным образом не изменилась, они и впредь оставались полностью зависимыми от помещика.
Закон 1819 г., по мнению Ф. Юнг-Штиллинга, ухудшил материальное положение крестьян, потому что отменил законную меру арендных повинностей за право пользования крестьянскими участками, предоставив определение ее добровольному соглашению, и уничтожил наследственное при известных условиях право крестьян на пользование участками .
Положение о крестьянах Лифляндской губернии 1819 г. определяло, что до введения личной свободы все повинности крестьян определялись вакенбухами по положению 1804 г., а после освобождения устанавливались посредством «вольного соглашения».
В 1819 г. лифляндское дворянство отказалось от всяких прав, сопряженных с крепостной зависимостью и наследственным подчинением крестьян, но оставило за собою право собственности на землю и неограниченного пользования ею. Естественным следствием этого нового положения стала отмена нормы барщины. Теперь сам помещик определял размер повинностей. На практике крестьянин принужден был соглашаться на всякое предложение владельца, лишь бы оно давало ему возможность прокормиться. «Действительно, с 1816 г. ни один эстонский крестьянин не добился независимого владения землей» .
Такая свобода, естественно, не могла удовлетворить крестьян, и с первых дней обнародования закона в Эстляндии и Лифляндии не прекращались волнения. К 1823 г. волнениями были охвачены 69 имений. В распоряжение каждого уездного суда для подавления беспорядков царским правительством было выделено по батальону солдат, однако до вооруженных конфликтов дело не доходило, потому что в волнениях не участвовали батраки и беднота. Потеряв надежду на обеспечение семьи работой на земле, арендуемой у помещика, они получили право переселяться в города и искать работу в промышленности.
Освобождение крестьян дало толчок капиталистическому пути развития также и на селе. Особенно стало развиваться винокурение. В 1820–1824 гг. в Лифляндии в среднем ежегодно производилось около 1,5 млн. четвертей зерна. Из этого количества более 20% расходовалось на винокурение. Получило развитие льноводство, выращивание картофеля, откорм скота на отходах винокурения для поставки мяса в Петербург. Среди крестьян во второй четверти XIX столетия начинается процесс социальной дифференциации, появление зажиточных крестьян, корчмарей, мельников и т. п., которых называли «серыми баронами». Их вклады в различных кредитных и сберегательных кассах к 1841 г. достигли почти 718000 руб. в банковских билетах , что по тому времени составляло очень значительную сумму.
В то же время бедные крестьяне все больше оказывались в долговой зависимости у купцов и помещиков. Так, в 1832 г. один верроский купец требовал возвращения долга от 137 крестьян. Очень многочисленной становилась прослойка батраков и бобылей. По данным 1850–1880 гг., в крестьянских усадьбах проживало около 115000 человек, из них около 30000 - батраки и прислуга; в то же время в губернии было больше 122000 бобылей . Получается, что примерно 1/3 сельского населения старалась обеспечить себе жизнь, арендуя у помещика землю, остальные искали работу у дворянина, собственника имения, или крестьянина-арендатора, или хозяина усадьбы.
В конце Северной войны для нужд православного воинства были отобраны шведские гарнизонные кирки в городах Прибалтийского края, которые переоборудовались под православные храмы.
 | ||
С 1711 г. русским купцам и ремесленникам было разрешено селиться в Прибалтике, а из завоеванных уездов по приказу Петра I враждебно настроенных шведов переселяли в глубь России. В это же время православные церкви были подчинены непосредственно местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Рязанскому Стефану Яворскому, который вверил надзор за ними рижскому соборному протоиерею Тимофею Корейше. Необходимые указания получили также и губернаторы. Так, в 1715 г. Петр I писал П. А. Голицыну, лифляндскому губернатору, что ему следует подыскать в Смоленске «добрых и искусных» священников с причтом вместо тех, которые в Риге, потому что всем известно, что они «зело плохи» и стыдно за них перед прихожанами.
Электронная библиотека >>
Положение крестьян Прибалтики в начале XIX столетия. Законы 1804-1805 годов. Безземельное освобождение крестьян в 1816-1819 годах
И. В. Кузнецов, В. И. Лебедев. Пособие для учителей "ИСТОРИЯ СССР. XVIII - середина XIX вв".Учпедгиз. Москва, 1958 г.
Публикуется с небольшими сокращениями
Крестьянское население Прибалтики - эстонцы и латыши - были зависимыми крестьянами, в то время как представители господствующего класса помещиков там были немцы, бароны, потомки рыцарей, вторгнувшихся в Прибалтику в XII-XIII вв. Царизм учитывал эту особенность исторического развития Прибалтики и в соответствии со своей классовой природой поддерживал баронов - прибалтийских дворян.
Царизм допускал в Прибалтике в местном управлении сохранение ряда особенностей. Генерал-губернаторы и губернаторы прибалтийских губерний назначались по преимуществу из числа баронов. Прибалтийские дворяне собирались раз в три года на свои совещания - ландтаги, где обсуждались проекты постановлений, подлежащие утверждению правительством. На ландтагах избиралась коллегия ландратов, ведавшая делами местного управления.
С конца XVIII в. немецкие бароны резко усилили эксплуатацию эстонского и латышского крестьянства. В XVIII в. было отменено всякое ограничение размеров барщины и оброка, и помещики получили право продажи крестьян и ссылки их в Сибирь. Барщина делилась на ординарную (постоянную) и экстраординарную, (сгонную). Последняя была особым бичом для крестьян.
Близость Прибалтики к морю благоприятствовала развитию внешней торговли через порты Балтики. Это еще больше стимулировало эксплуатацию крестьян баронами.
Крестьянство составляло тогда свыше 90 % населения Прибалтики.
Крестьянство делилось на две категории: хозяев и работников. И те и другие находились в феодально-крепостной зависимости от помещиков-баронов.
Крестьянин-дворохозяин имел землю, но его земля числилась за помещиком. Он выполнял барщину и другие многочисленные повинности. С другой стороны, были безземельные крестьяне - работники, которые отбывали барщину или прямо у помещика или работали у крестьянина-хозяина, отбывавшего барщину вместе с батраками у того же помещика.
Развитие товарно-денежных отношений побуждало прибалтийских баронов в погоне за повышением своих доходов расширять барскую запашку, обезземеливать крестьян и непомерно увеличивать барщину и оброк.
Крестьянство Прибалтики, таким образом, испытывало тяжелый гнет крепостничества, а также национальный гнет со стороны баронов и царизма. Этот двойной гнет особенно обострял обстановку в Прибалтике, и угнетенное прибалтийское крестьянство поднималось на борьбу. Среди крестьянских волнений в это время особую известность получило восстание 1802 г. в Вольмарском уезде. Крестьяне этого уезда, возмущенные чрезмерной эксплуатацией со стороны баронов, двинулись тысячной толпой к городу Вольмар и вступили там в бой с войсками. Хотя восстание и потерпело поражение, но оно было ярким выражением растущего недовольства крестьян в Прибалтике.
Крестьянские волнения в Прибалтике развертывались также в в других местах.
Характерным в этом отношении является донесение генерал-губернатора, который сообщил, что в Пильтенском районе «восстание крестьян так распространилось, что мне неизвестна ни одна волость, где все бы обстояло благополучно... Если в некоторых местностях восстание не приняло открытых форм, то крестьяне лишь ждут, когда вспыхнет бунт ярким пламенем. Нападают на судей, начальникам не дают должного почтения, и большая часть крестьян требует освобождения от барщины. Теперь для меня ясно, что никакие правительственные указы здесь помочь не могут. Я принужден буду прибегнуть к строгим репрессиям, как только получу достаточное количество войск».
Опасность роста волнений была столь очевидна и велика, что царское правительство решило несколько ограничить размеры эксплуатации прибалтийского крестьянства (эстонцев и латышей) путем некоторого ограничения прав прибалтийского баронства (дворян). Эту задачу царское правительство пыталось разрешить законами, изданными в 1804-1805 гг. и позднее - в 1816-1819 гг. По законам 1804-1805 гг. в Лифляндии, Эстляндии и Курляндии земля, находившаяся в пользовании у крестьян-дворохозяев, закреплялась за ними в пожизненное и наследственное пользование. Отнять землю, находившуюся в пользовании крестьянина, помещик мог только по решению крестьянского суда. По этим же законам крестьяне считали прикрепленными к земле, а не к помещику; помещикам запрещалась продажа крестьян.
Крестьяне получали право покупать землю в собственность, приобретать движимое имущество.
Была введена регламентация барщины и оброка, размер их вписывался в особые книги - «вакенбухи», помещик имел право наказывать только дворовых и батраков, а крестьяне-домохозяева могли наказываться лишь по приговору крестьянского суда. Хотя закон 1804 г. и ограничивал в некоторой степени права прибалтийских дворян-баронов, тем не менее он не мог удовлетворить крестьян и совсем не касался батраков, положение которых ничуть не изменилось. Поэтому крестьянские волнения продолжались. В связи с этим в 1808-1809 гг. был издан дополнительный указ, по которому более точно регулировались повинности крестьян в отношении помещика, а также устанавливались условия содержания крестьян-работников. Но и эта уступка крестьянству также была незначительной, и крепостничество в Прибалтике сохранялось. Установленная законами 1804 и 1809 гг. регламентация крестьянских повинностей и, главное, ограничение права помещика присоединять к своей пашне землю, находящуюся в наследственном пользовании у крестьян, вызвало недовольство прибалтийского дворянства. Прибалтийское дворянство начало поход против этих законов и добилось в 1816-1819 гг. отмены их.
Произошло это под видом так называемого «освобождения» крестьян, которое было проведено в начале в Эстляндии, затем в Лифляндии и Курляндии.
Закон 1816 г. устанавливал безземельное освобождение крестьян. Земля объявлялась собственностью помещика. Помещики Прибалтики получили право без всякого суда отбирать землю у крестьян и использовать ее по своему усмотрению. Личная независимость крестьянина от помещика предоставлялась далеко не сразу. Крестьяне делились на три категории, которые освобождались постепенно, в течение четырнадцати лет. В Лифляндии устанавливались несколько другие сроки освобождения крестьян.
Лишенные земли крестьяне вынуждены были идти в зависимость к помещикам, заключая с ними сделки об аренде земли на кабальных условиях. Отсюда юридически свободные крестьяне Прибалтики оказывались по-прежнему в зависимом от помещика положении и подвергались жестокой феодальной и полуфеодальной эксплуатации. Недаром крестьянство Прибалтики отвечало на законы об «освобождении» новым усилением волнений.
В обзоре деятельности министерства внутренних дел указывалось, что в 1818 и 1819 гг. в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях начались волнения по поводу введения там новых крестьянских положений. В этих губерниях для восстановления «порядка» была пущена в ход военная сила. Широкий размах получило бегство крестьян от баронского гнета в С.-Петербургскую и центральные русские губернии.